Хагалаз. Восхождение (СИ)

Недомогание Наоми связывала с кровавыми зрелищами, которые столь часто приходилось лицезреть. Лонгрен не позволял ей оставаться во дворце, когда столько людей прибыло в столицу для того, чтобы насладиться боями. Возможно, королева смогла бы привыкнуть к этому, однако беременность всё осложняла. Чувства как будто усилились, гипертрофировались и теперь подчиняли её себе. Благо, кровавый ад подходил к завершению. Девушка надеялась, что перенести последние дни будет проще, главное — взять себя в руки. Однако надежды её раскрошились в прах, и ни восход солнца, ни льстивые голоса служанок не избавили королеву от осадка мучительной ночи. Навязчивое чувство неотвратимости сковывало с самого утра. Наоми пыталась поесть, но кусок не лез в глотку. Члены малого совета восторженно обсуждали минувшие бои и делали ставки, Наоми же слушала их краем уха, ковыряясь в творожно-тыквенной запеканке.

— Думаю, все шансы есть у Блэйра и Грегора, — сказал Холгер и бросил в рот горстку изюма. — Один сильный, второй ловкий, но я бы поставил на Блэйра.

— Согласен, — отозвался Хирг. — Слышал, за ним присматривает Арравел Н’Гор.

— Сын лорда Сатрора? Он мне никогда не нравился, слишком беспечный, легко растрачивает деньги и много пьёт.

— Однако он удачлив, и на этом веларе заработал неплохую сумму.

Холгер презрительно хмыкнул, давая понять, что не воспринимает Арравела всерьёз. Лонгрен отпил вина.

— А ты как считаешь? — спросил он у Наоми. Девушка подняла задумчивый взгляд и не сразу нашлась с ответом.

— Не знаю, наверное, победителем станет кто-то из мужчин.

Король усмехнулся. Лица сидящих за столом тоже тронула улыбка.

— Рассуждаешь с видом знатока, дорогая.

Колкость нисколько не задела девушку. Да, она сказала очевидную вещь, но кто, в конце концов, возьмётся судить её за это? Тем временем Лонгрен продолжал:

— Вы все решили не рассматривать в качестве возможно победителя женщину? Почему? Разве та блондинка не заслужила славного имени воина, добравшись до четвёрки лучших? Разве не прекрасно она владеет мечом?

— Прекрасно, Ваше Величество, — отозвался Хирг, — признаться, мне даже любопытно, кто обучал её этому искусству. И всё-таки женщины по природе своей слабее, маловероятно, что она останется в живых.

Холгер скривился.

— Мне она не нравится. Не пойму почему. В ней что-то… странное.

— Да, — подтвердила Наоми, — каждый раз, кого-то убивая, она смотрит в нашу сторону, будто угрожает. Это беспокоит меня…

— Вздор. — Лонгрен стукнул опустевшим кубком по столу. Присутствующие невольно вздрогнули. — Куда ещё ей смотреть, как не в сторону короля? В этом жесте я нахожу дань уважения, и знаете… поставлю-ка я на неё. Если проиграет, выплачу каждому из вас по сотне линар.

Мужчины переглянулись, не зная, радоваться такому заявлению или опасаться.

— Вы очень щедры, Ваше Величество, — заметил Холгер, почтительно склонив голову.

— Вздор. Если девчонка выиграет, платите вы. А она не подведёт. Считайте это острым чутьём.

Наоми прозвучавшее заявление не обрадовало. Обсуждаемая девушка и правда не нравилась ей, что-то в преступнице настораживало, но отрицать возможность её победы было глупо, ведь дралась она, на самом деле, не хуже прочих претендентов. Однако почему Хаара не появлялась на арене до турнира? Выжидала? Если ей позволили, значит, особо тяжких преступлений она не совершала, но разве может человек убивать другого так просто, если никогда не делал этого ранее? Что-то не сходилось. А может, Хаара попала в тюрьму как раз перед началом турнира? В таком случае это большая удача. Убийца — вот кого королева видела в девушке, и никакие сомнения не могли уничтожить в ней эту мысль. Убийцы пугали её.

И без того скверное настроение ухудшилось, когда к компании присоединилась Мисора. На арене им снова предстояло сидеть поблизости. Такое соседство выводило девушку из себя. Ей и так не нравилось смотреть на драки, смерти, кровь, и хуже того, всё это подавалось под соусом неприкрытой измены.

Впрочем, в последние дни Мисора и сама ходила серая, как туман. Женщину будто одолевала тревога. Временами её лицо озарялось наигранной улыбкой, но стоило им оказаться на арене, Мисора странно осматривала зрителей, не проявляя должного интереса к кровожадным схваткам. Хотела бы Наоми знать, что её беспокоит. Не потому, что желала проявить участие, а, напротив, не отказалась бы использовать раздражитель против излишне смелой соперницы.

Соперница! Какое высокое слово в отношении королевской подстилки! Наоми мысленно выругала саму себя. Как она, чистокровная принцесса Эндагона, королева Ревердаса посмела уравнять их положение и шансы? Даже в мыслях! Это было оскорбительно, недопустимо!

Наоми горделиво приподняла подбородок и попыталась улыбнуться, дабы выглядеть лучше на фоне хмурой и чем-то недовольной женщины. Пусть Лонгрен видит, какая она сильная! Она, мать его ребёнка! Пусть вся арена приветствует её, смотрит на неё!

Но арена, конечно же, рукоплескала веларам.

Глава 32 Время жить и время умирать