Хаггопиана и другие рассказы

— Пожалуйста, входите, — пригласил старик, отступая в сторону. — Здесь есть книги, конечно, есть. Все раньше или позже приходят взглянуть на книги Морзена. И, конечно, с башни открывается прекрасный вид. А еще катакомбы…

Гарри, наконец, обрел голос.

— Мы увидели с дороги старое здание и…

— Живописно, да. Руины среди деревьев… Но здесь есть кое-что еще. Стоит взглянуть.

— На самом деле, — заговорила Джулия, борясь с внезапно нахлынувшей тошнотой, вызванной мерзким обликом хозяина, — у нас не так уж много времени.

Старик, сверкая желтыми глазами, подхватил их под локти.

— Времени? Нет времени? — На мгновение его хлюпающий голос зазвучал громче. — Что да, то да! Время кончается для всех нас.

Взявшийся неизвестно откуда сквозняк захлопнул большую дверь. Стало еще темнее, и Джулия сильнее сжала руку Гарри, однако сморщенный смотритель повернулся к ним спиной и заявил, почти безапелляционно:

— Следуйте за мной.

И что еще им оставалось?

Молча идя за ним, словно морские птицы, летящие сквозь ночь за океанским лайнером, они вошли в широкий коридор со сводчатым потолком и в конце концов добрались до запертой на висячий замок комнаты. Морзен отпер дверь, повернулся, поклонился и пригласил их войти.

— Моя библиотека, — заявил он. — Мои прекрасные книги.

Когда дверь открылась, в коридор хлынул свет, пылинки плясали в солнечных лучах. В большой комнате — пустой, если не считать одинокого кресла, стола и бесчисленных рядов полок на стенах, с тяжелыми книгами на них — имелось огромное окно, состоящее из множества крошечных стекол. Солнце, висящее над далекими горами, наконец, одержало победу над тучами; бледные осенние лучи сумели пробиться и сквозь слои глубоко въевшейся грязи на стеклышках.

— Пыль! — воскликнул старик. — Пыль десятилетий… пыль разложения! Не могу с ней справиться. — Он посмотрел на своих гостей. — Видите ли, вы должны расписаться.

— Расписаться? — переспросил Гарри. — А, понимаю. В книге посетителей.

— Вот именно, поскольку как иначе я запомню всех, кто побывал здесь? Вот, взгляните на эти имена…

Старик взял со стола книгу в кожаном переплете, не очень толстую, и начал листать пергаментные страницы с подписями и датами на каждой. За последние десять лет здесь побывало не так уж много народу. Гарри вернулся к странице с подписью первого посетителя. За столетия чернила успели выцвести, и он с трудом разобрал украшенную завитушками подпись. Дата, сделанная другой рукой, читалась ясно: «Весна, 1611».

— Действительно, древняя книга, — заметил Гарри, — хотя в последнее время посетители бывали тут нечасто…

По правде говоря, он не видел смысла ставить свою подпись, хотя и не стал высказываться по этому поводу.

— Тем не менее распишитесь, — прохрипел старик, как будто прочтя его мысли. — Да, вы должны расписаться, и мадам тоже.

Гарри нехотя взял ручку, и под пристальным взглядом Морзена они поставили свои подписи.

— Ах, славно, славно! — возликовал он, потирая руки. — Еще два посетителя, еще два имени! Это доставляет старику удовольствие, иногда вспоминать своих посетителей… А иногда это печалит его.

Джулия против воли заинтересовалась.

— Почему печалит?

— Конечно, потому, что я знаю — многих из тех, кто побывал здесь, больше нет! — ответил он, сверкая желтыми глазами. — Однако взгляните сюда, взгляните сюда! — Он ткнул грязным пальцем с острым ногтем в чью-то подпись. — Вот это: «Джастин Джеффри, 12 июня, 1926». Молодой американский поэт, очень многообещающий. Увы, он слишком долго смотрел на Черный Камень!

Гарри нахмурился.

— На Черный Камень? Но…

— И вот, двумя годами раньше: «Чарльз Декстер Уорд» — еще один американец, который приходил взглянуть на мои книги. И вот, на этот раз англичанин, ваш соотечественник: «Джон Кингсли Браун». — Он принялся листать страницы грязными пальцами. — И другой, уже совсем недавно. Смотрите: «Гамильтон Тарпи, ноябрь, 1959». Ах, я хорошо помню мистера Тарпи! У нас с ним была очень интересная дискуссия, в этой самой комнате. Он хотел стать священником, но… — Старик вздохнул. — Жажда знаний — это, конечно, похвально, но, боюсь, иногда заканчивается прискорбно.

— Вы упоминали Черный Камень, — сказала Джулия. — Интересно, что?..

— М-м-м? О, ничего. Старая легенда, только и всего. Считается, что если смотреть на этот камень, это может обернуться бедой.

— Да, нам то же самое говорили в Стрегойкаваре, — заметил Гарри.

— Ах! — Морзен так резко захлопнул книгу с именами, что его посетители подскочили. — Значит, вы тоже видели Черный Камень?

Он положил книгу на стол, снова с любопытством посмотрел на них и криво улыбнулся, обнажив желтоватые зубы.

— Послушайте… — начал Гарри, испытывая необоснованную тревогу и раздражение.

Морзен тут же занял прямо противоположную позицию.

— Миф, суеверие, сказка! — воскликнул он и вскинул руки на манер фокусника, показывающего, что у него ничего не припрятано в рукаве. — В конце концов, камень и есть камень, ничего больше, верно?

— Нам пора уходить, — еле слышно пролепетала Джулия.

Гарри почувствовал, что ее рука, сжимающая его руку, дрожит.

— Да, — подтвердил он. — Боюсь, нам пора уходить.