Хагрид 2.0

«А ведь они ушли за Регом, — подумала она. — За телом Регулуса, — поправила она сама себя, и на глаза навернулись слезы. Хотелось завыть, благо никто не видел, а малыш не скажет, но по щекам только пробежали две мокрые дорожки.

Гарри уселся на верхней ступеньке лестницы — там, где она впервые увидела незваных гостей, и ей ничего не оставалось, как устроиться рядом — хотя бы проследить, чтобы ребенок не упал. Нет, она попыталась развлечь его с помощью того самого ифрита, но малыш даже не посмотрел в его сторону, заизвивался, не желая оставаться у нее на руках, и, конечно, добился своего.

Долг… У нее долг жизни и долг смерти перед этим… Хагридом. Это неимоверно раздражало ее. Раньше. Признать такой долг перед волшебником, пусть и полукровкой, было намного легче, но Хагрид… ее аж передергивало, едва она слышала его голос. А теперь все это казалось просто очень, очень странным, словно негодование понемногу отпускало, было уже не таким яростным — оставалась лишь досада, в том числе на себя саму. Нет… Благородные леди себя так не ведут.

«Гарри, кажется, собрался просидеть на этом месте всю оставшуюся жизнь», — подумала она, когда тот опять проигнорировал все ее попытки: ребенок не хотел ни есть, ни играть, ни, кажется, вообще двигаться. Да, просто ей не будет — поняла она наконец. И в последний раз позвала старого слугу…

Дом вздрогнул, когда внутри него обрушилось… нечто. В прихожей хрупнула троллья нога вместе со старыми зонтами, Гарри с торжествующим воплем бросился вниз, споткнулся, полетел, она — за ним, так что приземлились они прямо в кучу из четырех тел, но совсем не мягко, по крайней мере, Вальбурга ощутила исключительно кости… А когда встала — ахнула.

Более-менее напоминал живого только полувеликан, обнимающий, словно огромный букет, тело ее сына, тело Снейпа и бесчувственного Кричера и детский розовый зонтик. Хагрид выдохнул, закрыл глаза и отвалился, больше ни на что не реагируя.

«Два мертвеца, — подумала Вальбурга, падая на колени рядом с сыном и гладя его лицо, но тут ее рука ощутила легкое движение воздуха… Дышит?! Ее Рег жив!»

Дом на Гриммо за всю свою историю, наверное, не слышал такого торжествующего крика…

Глава 9. Оклемался? За работу!

Кем-кем, но сестрой милосердия Вальбурга Блэк никогда себя представить не могла, да и не пыталась — такое и в голову-то не приходило. Но, как известно, человек предполагает, а реальность потом сполна дает ему в ощущениях…

Ощущения были настолько странными, особенно когда ей пришлось лично укладывать и очищать всех, в том числе Хагрида, тем самым заклинанием для детей, что ей казалось — она уже никогда не будет прежней. Правда, по сравнению с тем, что там же лежал ее собственный домовик, и ей пришлось ухаживать за тем, кто должен был служить ей самой — раньше такой дичайшей мысли она и допустить не могла, полувеликан оказался даже не самым худшим из зол. Просто самым большим.

А потому, когда Хагрид наконец со стоном открыл глаза и попросил воды, она исполнила все в лучшем виде. И это было вовсе не Агуаменти ему на голову, а обычная вода в обычной чашке, но кто больше обалдел от происходящего, Хагрид или сама Вальбурга, история умалчивает.

Вслед за полувеликаном очухался и Кричер, чему, точнее, кому леди Блэк не единожды вознесла хвалу. Мысленно, конечно, до того, чтобы признаться в таком вслух, она еще не дошла. Пары суток наедине с полуживыми телами не хватило, наверное. Зато безумие отпускало — медленно, но верно, особенно когда она смотрела на дорогие ей черты Регулуса. И на то, как медленно вздымалась под простыней его грудь.

Конечно, первым делом она пригласила семейного колдомедика, но тот и сам ничего не понял, и не нашел никого, кто хотя бы раз сталкивался с подобной проблемой. А потому, когда мистер Таббс заикнулся о том, что это, безусловно, неснимаемое смертельное проклятие неизвестного происхождения, был выставлен из дома с треском. И было это всего через час после прибытия… э-э-э, как же их назвать-то… Тел? Ах, точно. Пострадавших.

Да, терпением леди Блэк сроду не отличалась. А еще и Гарри капризничал, пока не уснул — снова на животе того, кого выбрал основной «мамой». Снейп не протестовал. Дышал, и слава магии.

Когда леди из собственных рук напоила своего домовика, а потом спросила, как скоро он будет способен сварить бульон, бедняга едва на месте не помер. А через несколько мгновений просиял, подскочил и помчался, хотелось надеяться, в сторону кухни. Но надежда оказалась тщетной — сначала тот принес золотой слиток-кукиш и вручил его хозяйке, не совсем вразумительно лопоча, что «плохая вещь больше не имеет силы и теперь все точно будет хорошо». А вот потом исчез, кажется, уже на кухню.

Андрея это успокоило, хоть поведение леди и настораживало, но он чувствовал себя так, что… Ой, чтоб не соврать — не чувствовал он себя. Он понимал, где его голова, мог моргать и смотреть, но пока говорить даже боялся. Тела же не ощущал совсем…