Хайд

В случае же, если вы придете один, даю слово отпустить доктора Бёрр живой и невредимой. Не ее жизнь мне потребна, не от ее присутствия я тщусь избавить сей мир. В ответ на ваш визит обещаю открыть вам все истины, коих вы взыскуете.

Мы владеем знанием об иномирье, вы и я. Это отличает нас от прочих. Мы оба наделены даром видеть тени сего места, сокрытые в наших душах, а посему вы поймете, что слова мои нижеследующие отнюдь не пустая и не праздная угроза. Глаголю: ежели вы не выполните в точности мои указания, я открою доктору Бёрр все виды тайных, темных, немыслимых забав, после коих смерть для нее станет избавлением.

С нетерпением жду вас.

Декан

– Кто тебе это дал? – Хайд так резко наклонился к ребенку, что тот попятился. Капитан схватил его за плечи: – Отвечай, мальчик!

– Один джентльмен, – пискнул перепуганный гонец. – Он подозвал меня к своей карете, потом дал этот конверт и пенни за то, чтобы я принес его сюда.

– Как он выглядел?

– Я его не очень рассмотрел. Извиняюсь, сэр, но он сидел в карете, я его лица не видел. У него шляпа была высокая, с широкими полями, под такой ничего не разглядеть.

– Ладно, – кивнул Хайд. – Можешь идти.

Мальчишка рванул было к выходу, но остановился и опасливо обернулся:

– Я сказал, что не рассмотрел того джентльмена, но кучер у него препотешный, сэр.

– Что значит – препотешный?

– На гнома похож, но не гном, коли понимаете, о чем я. Для гнома он высоковат, а для человека прям коротышка. И глаза у него широко расставлены. Не знаю почему, но мне кажется, он иностранец.

– Он что, говорил с акцентом?

– Не-а, не поэтому иностранец. Так-то он вообще не говорил…

Глава 53

Келли Бёрр показалось, что она спала и теперь находится на грани сна и бодрствования. Медленно, очень медленно ее разум освобождался от тумана, вызванного каким-то препаратом, который ей вкололи. Постепенное спокойное возвращение из пучин бессознательного означало, что здравый рассудок успел вернуться к ней до того, как инстинкты вызвали слепую панику. В конце концов она полностью очнулась, но вокруг было темно. Под ней ощущалась твердая и холодная земля. В воздухе пахло сыростью.

Келли попыталась сориентироваться: она определенно находилась в подземелье, возможно, в подвале или погребе.

А вот где находился этот погреб, понять было затруднительно: ее могли запереть где-то в Эдинбурге или увезти далеко от города. Она уже вспомнила, что произошло – странного вида немой кучер отвел ее к поджидавшему у тротуара бруму, но в закрытом салоне с занавешенными окнами уже кто-то сидел. Дверца открылась, чьи-то руки ее схватили и толкнули вниз, на пол кареты. Не успела она возмутиться и оказать сопротивление, как почувствовала острую боль от укола подкожной иглой в шею и холодок от впрыснутой жидкости.

Потом ее сразу окутала тьма. Не та промозглая вязкая тьма, в которой Келли очнулась и теперь пребывала, а глубокий бархатистый мрак, остановивший течение времени. В том мраке она могла провести несколько часов, а может, и дней.

«Не та же ли судьба постигла Элспет Локвуд?» – подумала Келли, собравшись с мыслями.

Она села на земле. Снадобье, которое ей вкололи, еще давало о себе знать противной тошнотой, словно в груди и горле ворочались ядовито-желтые сгустки, но Келли сидела тихо и неподвижно, дышала медленно и размеренно, пока не отпустило. С паникой, которая начинала постепенно нарастать, она тоже совладала. Потому что знала – страх будет самым надежным ее тюремщиком и главным препятствием на пути к бегству. Напротив, пропуском на свободу станет только ее здравомыслие. Келли Бёрр была изгоем всю свою жизнь – дитя империи, в которой смешались кровь и традиции разных народов. Но в дополнение к этому отверженной ее сделало сочетание пола, интеллекта и силы воли. Теперь все эти качества откроют ей дорогу к свободе.

Будучи врачом, она понимала, как устроен зрительный механизм. То, что кажется непроницаемой тьмой, часто рассеивается, когда глаза приспосабливаются к ней и начинают улавливать самые слабые источники света. Келли сидела и всматривалась в темноту, черным пологом застившую ей взор. Темнота была почти полной – почти, но не совсем. Келли показалось, она различает какие-то очертания – оттенки мрака, чуть темнее, чуть светлее, на черном фоне.