Хайд

– Нас ждет прогулка за город.

Глава 23

– Что вам известно о Фредерике Баллоре, сэр? – спросил Поллок.

Они с Хайдом ехали в полицейском бруме; застекленные окна впереди и по бокам давали широкий обзор, и оба пассажира наблюдали, как городской ландшафт постепенно переходит в сельский. Сыпал мелкий дождик, густая водяная взвесь висела в воздухе, приглушая свет и краски лотианской местности.

– Насколько удалось выяснить, у него нет криминального прошлого, – отозвался Хайд. – Но если взять на веру его репутацию, то отсутствие арестов у этого господина – чистое везение, а не признак законопослушности. В письменном отчете частного сыщика, нанятого Джеймсом Локвудом, говорится, что Баллор был вовлечен во множество скандалов, в основном из-за сексуальных авантюр под видом разного рода мистических сеансов. Но с именем Фредерика Баллора связаны и более темные делишки. Возможно, не обошлось без уголовщины. Больше всего меня обеспокоили слухи о том, что одно время он занимался торговлей оружием для «Ирландского республиканского братства». Но об этом человеке столько противоречивых баек рассказывают, что трудно определить, каким из них можно верить. – Хайд замолчал, потому что карету затрясло на ухабах – это был сигнал о том, что они выехали за черту Эдинбурга с его мощеными улицами. – Так или иначе, – снова заговорил он, когда брум более или менее выровнялся на рессорах, – сейчас нас должен беспокоить один конкретный вопрос, связанный с этим человеком и находящийся в нашей юрисдикции, а именно: куда исчезла Элспет Локвуд? В том доме на западной оконечности Нового города, который Баллору в конце концов пришлось покинуть, похоже, был попросту бордель, а все эти сеансы или мистические сборища, которые он там устраивал, являли собой оргии. Поговаривают – без доказательств, однако, – что там творились дичайшие непотребства и противоестественные акты между людьми одного пола. Некие свидетели намекают также на выманивание денег – мол, помимо черной магии, там были в ходу такие фокусы, как шантаж. Но открытых обвинений никто не выдвигал, улик не предоставлял, а потому полиция не могла вмешаться напрямую. И как раз в ту пору, когда Баллор жил в Эдинбурге, Элспет Локвуд с ним и сошлась.

– Вы думаете, он правда как-то связан – прямо или косвенно – с исчезновением мисс Локвуд?

– Это, констебль Поллок, я и собираюсь выяснить…

Моросящий дождь прекратился, но неуклюжие угрюмые тучи и не думали расползаться с бессовестно серого неба. Теперь карета катила по открытой местности – с обеих сторон тянулись пустоши, на которых изредка возникал какой-нибудь одинокий коттедж. Два раза кучер-констебль останавливал экипаж, чтобы свериться с картой.

– Не переживайте, Маккинли, – подбодрил его Хайд, отодвинув переднее стекло. – Полагаю, тот, кого мы ищем, нарочно обустроился в таком месте, которое трудно найти.

Вскоре ландшафт за окнами брума снова изменился – и без того редкие, скопления деревьев вовсе перестали попадаться, а кустарники и дикие травы разрослись, так что местность выглядела теперь еще безрадостнее. Было в ней что-то гнетущее, тусклое, бесприютное, и земли эти явно пустовали очень давно – карета проехала мимо торчащих из пригорка, словно гнилые зубы, руин заброшенной деревеньки. Отдельные домишки встречались на пути все реже и реже – низенькие, вросшие в землю и по большей части необитаемые. Наконец Маккинли сказал Хайду через плечо:

– Мы вроде на месте, сэр…

Через окна брума Хайд увидел, что они проезжают между двумя каменными покосившимися столбами, на которых когда-то, вероятно, висели ворота, но теперь их не было. На одном столбе красовалась закопченная металлическая табличка с вытравленным названием «КРУННАХ». Чуть дальше грудой черных бревен-костей валялись останки сгоревшей сторожки. Дорога стала неровной, и Хайда с Поллоком немилосердно подбрасывало на сиденье, пока карета тряслась на ухабах и ее рессоры подвергались жестокому испытанию.

По мере приближения к цели Хайда все сильнее охватывало странное, всепоглощающее чувство. Это было чувство нарастающей нереальности происходящего и назревающей угрозы, но капитан точно знал, что оно не имеет отношения к его недугу и не служит предвестием эпилептического припадка. Источник находился не в его больном мозге – на сей раз ощущение угрозы пришло извне, из того места, к которому сейчас подъезжала карета. Чутье подсказывало Хайду, обычно не склонному к подобным фантазиям, что они приближаются к средоточию величайшего зла.

Странное чувство усилилось еще больше, когда в поле зрения показались сам «Круннах» и его окрестности.

Дорога, по которой ехала карета, огибала небольшой холм-друмлин. На холме рос огромный старый тис – кривобокий, узловатый, будто скрученный подагрой. Но поражал он не столько возрастом и размерами, сколько тем, что был единственным крупным деревом в пределах видимости.

Хайд постучал в переднее стекло и окликнул кучера:

– Останови-ка здесь ненадолго, Маккинли.

– В чем дело, сэр? – спросил Поллок.