Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур

Важнейшим для онтологии Хуаянь является принцип,состоящий в том, что истинная реальность существует только через вещи, производимые ею под внешним воздействием или под влиянием различных обстоятельств. При этом истинная реальность не изменяет своих свойств, оставаясь « постоянной, блаженной, реальной и чистой» в сердцевине «наличного бытия». Полное определение истинной реальности у Фа-цзана (одного из патриархов Хуаянь) звучит следующим образом: «Истинная реальность сохраняет неизменность и следует внешним воздействиям; она следует внешним воздействиям, но сохраняет неизменность». Эта неопределимая истинная реальность постоянно ускользает и пребывает за границами вербального или дискурсивного определения, выступая аналогом Хайдеггеровской «сущности метафизики».

Таким образом, представляется очевидным, что китайские буддийские направления кладут в основу своего дискурса представления об истинной реальности, как основе наличного бытия, тем самым постулируя его действительность и ценность. Иными словами, оценка мира наличного бытия для китайского буддизма изменяет свою полярность – если в индийском буддизме он полагался источником и плодом заблуждения и неведения, то китайский буддизм, не отказываясь от этой оценки, вместе с тем подчеркивает его позитивность и неизбежность, как плода развертывания единого первоначала – «принципа», выступающего в данной коннотации синонимом традиционного «дао» в качестве всемирного первоначала.

Следовательно, наличное бытие, феноменальный универсум в китайском буддизме получил то оправдание, на которое не мог бы рассчитывать в рамках традиционного индийского буддизма. В этой связи абсолютно логичным выглядит утверждение Цзун-ми о существовании истинного Я – это и есть та истинная реальность, пребывающая в каждом и обеспечивающая действительность сущестовования космоса и человека, как созерцающего субъекта, в чьем переживании и сказывается бытие и сущее.

Буддизм – прежде всего религиозное учение, делающее основной упор на психологические аспекты личности. В самом общем виде буддийское учение предполагает, что все явления окружающей действительности и сама человеческая личность продуцируются психическими процессами. В буддизме невозможно говорить об «объективной онтологии». Как предполагает Махаяна, истинного бытия не существует помимо и вне психики, и таким образом «истинное Я» субъекта оказывается тождественным истинной реальности вообще. Естественным в этой связи стал фундаментальный буддийский тезис о необходимости ликвидации субъектно-объектных отношений (оппозиции Я-Другой) поскольку, с точки зрения истинной реальности, субстанциальных различий между эмпирическими личностями не существует: истинная реальность, как она есть, тождественна самой себе, свободна от дискретности. Она одна на всех и в своем сотериологическом измерении тождественна с Космическим Буддой – Вайрочаной. Познание истинной реальности совпадает с решением сотериологической задачи Махаяны – обретением состояния Будды.

Подобный «панпсихизм» определяет то, что одним из наиболее часто встречающихся в терминологическом аппарате буддизма понятий является «сознание». Выбор данного эквивалента отражает ограниченность наших языковых и понятийных возможностей, поскольку семантическое поле нашего «сознания» не совсем соответствует тому, что имеется в виду в буддийской доктрине. То, что называется сознанием в применении к китайской школе созерцания – чань-буддизму соответствует обыденному пониманию слова «сознание» еще менее.

Буддийская теория личности выделяет два вида сознания: сознание-восприятие и сознание в общем виде. Традиционно насчитывается 6 видов сознания – восприятия, соответствующих 6 органам чувств – пять традиционных и синтезирующий орган (manovijnana). Седьмой формой сознания является (klistamanovijnana), сознание длительности, интеллектуальное восприятие, обеспечивающее некоторую самотождественность эмпирической личности. Шестое и седьмое сознания приблизительно соответствуют sensus interior и отчасти уму (в отношении возможности и способности к самопознанию). Все семь видов сознания принимают участие в формировании ложной эмпирической личности, которой свойственна уверенность в собственном существовании, и, следовательно, дискретный взгляд на мир, способный к ментальному конструированию и различению (vikalpa).

Восьмое в традиционной классификации – специфически буддийская категория «сознание-сокровищница» (alayavijnana) содержит в себе в виде «семян» (bija) – то есть латентно, все элементы психофизической жизни, зародыши феноменов, которые в процессе своей актуализации содержат все доступные восприятию явления психической и физической жизни. «Сознание-сокровищница» предстает как основание эмпирической личности, ибо вызывает приверженность к себе со стороны седьмого сознания – клиштамановиджняны, принимающей восьмое сознание за свою субстанциальную основу.