Хайдон

Ключевым моментом текущего обсуждения был мой рапорт. Я узнал о составе собрания и о её подробной повестке всего лишь за несколько минут и чуть не проглотил язык от страха. Рассказывать детально об отчёте, в котором была подправлена концовка! Они сразу заметят подвох! А количество слушателей грозило превратить этот доклад в пытку.

По моей версии, я покинул станцию сразу после того, как имперские солдаты стали выводить пленных с мостика. В тот момент Дрэмора ещё не было в рубке, поэтому вопрос о столкновении с ним даже не поднимался. Мне удалось оторваться от труперов и незаметно пройти в ангар, где оказался пришвартованный имперский шаттл. В принципе такая последовательность событий была очень вероятной, и она неоднократно встречалась в других аналогичных рапортах рэдонцев. Тем не менее, ложь мне всегда давалась с трудом, и, чтобы защищаться, мне было необходимо самому в неё поверить.

Когда все уселись вокруг стола, мне захотелось стать как можно более незаметным. Только взгляд Брэнда несколько приободрил меня, после чего первые же вопросы заставили меня переместиться в центр внимания. Вскоре я понял, что участники совещания были больше заинтересованы в деталях, предшествовавших сдаче, потому способы моего побега заслужили лишь ничтожное количество уточнений и то ради проформы. Хоть иногда удача становилась на мою сторону!

Я поделился сведениями касательно состояния станции на момент захвата и высказал предположения о проведении психической атаки. Я также отметил, что именно это обстоятельство изначально навело меня на мысли, что в рейде принимал участие Дрэмор. Как я и ожидал, мои слова о внушении без визуального контакта вызвали недоверие у большинства бенайтов, а умозаключение сделанное мной о присутствии Дрэмора, вызвало улыбки с комментариями на тему "правильные выводы на основе неверных предположений". Я ни в коем случае не собрался настаивать. Я всего лишь обезопасил себя на тот случай, если Вохр в будущем даст показания о моей странной осведомлённости. На счёт цели атаки имперцев я не смог сказать ничего конкретного.

– Нам нужно пересмотреть свои ожидания от тактических решений Дрэмора, – подводя итог серии вопросов, заявил Виктор, – Это уже второй раз, когда он лично участвует в мало масштабном рейде. На наш взгляд это не имеет никакого смысла.

Второй раз? Когда же был первый? Неужели полтарса тому назад, когда хайдонцы потеряли крейсер? Помнится, тогда я в первый раз столкнулся с Дрэмором после событий на Весане. Такая динамика однозначно не вселяла надежду. Если он будет продолжать следовать выбранной тактике, то вскоре добьётся того, что Виктор просто-напросто открутит мне башку.

Выдержав небольшую паузу, Белвердан обвёл взглядом всех присутствующих и затем добавил:

– Возможно, мы упускаем из виду какую-то малозначительную на наш взгляд деталь, которая на самом деле является решающей.

У меня неприятно заныл желудок. Только бы ему не пришло в голову сопоставить имеющиеся факты с моими отчётами, вернее со сквозящими в них возможными пересечениями с Дрэмором.

Виктор, слушая мой доклад, несколько раз прерывал его, допуская ряд прямых выпадов в мой адрес. Я понимал, что не сделал всё зависящее от себя, чтобы предотвратить захват, но в ситуации, когда командный состав воспринимал меня как досадную помеху, у меня не было никакой возможности что-либо изменить, не идя с ними на конфликт. Геран, похоже, считал мои действия соответствующими обстоятельствам, и в нём я не почувствовал даже тени осуждения.

Впоследствии я сам себе всё же признался, что не будь Дрэмора на корабле, я бы не стал согласовывать свои действия с Вохром после его демонстративного пренебрежения и взял бы управление станцией в свои руки. Ведь пульт был у меня перед носом, а офицеров, сидящих рядом со мной, можно было попытаться привести в чувство.

Как-то я даже спросил Брэнда, как бы он поступил на моём месте, и он мне в точности перечисли те же шаги. Тем не менее, он сказал, что никто бы не стал ожидать этого от меня, учитывая, во-первых, моё низкое звание, что подразумевает меньшую ответственность, во-вторых, мой небольшой опыт.

В остальном я всё больше времени старался проводить вместе с Брэндом в тренировочном центре, уделяя основное внимание боевым искусствам. Я получал от этих моментов большое удовлетворение, и это успело стать для меня чем-то вроде хобби. Я подозревал, что Брэнду тоже нравятся наши занятия, хотя от них выигрывал скорее я, чем он. Мой уровень владения мечом непрерывно рос, и я перенял у Брэнда почти все его приёмы. Несмотря на это, наши поединки не превращались в предсказуемые комбинации ударов. После тренировки мы, отдыхая, обсуждали последние события, стараясь, однако, не касаться личных тем.

И всё же как-то раз Брэнд затронул нежелательный для меня предмет.

– Как так получилось, что после смерти Фрэнка ты не унаследовал долю в компании?

От неожиданности я так и застыл с открытым ртом.

Откуда он мог раскопать такие детали? Не может быть, чтобы он говорил на эту тему с Виктором.