Хайдон

Я сделал сосредоточенное лицо, чтобы зря не продлевать свою и так затянувшуюся экзекуцию.

Виктор, наконец, махнул рукой и повернулся ко мне боком.

– Геран сообщит тебе детали твоего дисциплинарного взыскания, – закончил он, делая шаг к своему столу.

Я хмуро кивнул. Виктор сразу же отвернулся и резко добавил:

– Всё, убирайся!

Глава 8

Неопределённость длилась уже неделю, и были все основания полагать, что ситуация примет затяжной характер. Хайдонский флот сосредоточился неподалёку от границ Циена, но это была не единственная сила, представленная в секторе. Неподалёку зависли имперские корабли, скопившиеся тоже в немалом количестве, но обе стороны пока не обменялись ни единым выстрелом. Впрочем, картина вскоре могла кардинально перемениться.

Несмотря на соседство с Империей, Циен усиленно сопротивлялся его влиянию ещё со времён, предшествовавших смуте. Антиимперские настроения всегда были немаловажным фактором в их внутренних политических интригах, но, по большому счёту, это государство не могло представлять серьёзной военной угрозы. Что же касается политической направленности, то они не стремились заключить союз и с Хайдоном тоже.

Последний конфликт начался с очередных выпадов в адрес мощного соседа, озвученных в Циене на внутриполитических собраниях, и Империя, воспользовавшись этим, намерилась, наконец, прибрать к рукам бесконтрольный регион. Хайдон, естественно, не мог допустить подобного произвола и решил восстановить справедливость, тем более что сам надеялся когда-нибудь проглотить этот лакомый кусочек. В результате, уже давно не наблюдалось такого массового скопления хайдонского и имперского флотов.

Дни протекали в непрерывных переговорах между двумя сторонами, и, похоже, ни одна из них не была готова начать массовую бойню. В воздухе витала призрачная надежда на мирный исход конфликта, но было ясно, что для этого оба противника должны пойти на уступки, а последнее всегда было самой трудной частью в подобных ситуациях.

Неделя отразилась на мне не лучшим образом, я ощущал себя разбитым и морально подавленным. Обстановка с каждым днём давила на меня сильнее, в особенности в те моменты, когда я оставался один, и мои мысли непроизвольно возвращались к тому самому источнику беспокойства и душевного волнения. Я перепробовал разные техники изоляции, и пока что это позволяло мне в течение дня и во время отдыха отгораживаться от присутствия Дрэмора. Всё это, конечно, вело к рассеянности и невнимательности, что и так невыгодно отличало меня в глазах Виктора. Приходилось только радоваться, что в последнее время мне не часто приходилось общаться с Белверданом, у которого и без меня хватало источников головной боли. Тем не менее, моя рассеянность не оставалась незамеченной для Брэнда, но это было не так критично. Важнее была угроза оказаться в постоянном образном контакте с Дрэмором. Моё воображение рисовало безрадостные картины: он, наверняка, смог бы видеть всё моими глазами! Не думаю, что такую непроизвольную утечку информации было бы легко скрыть. Однако постоянное напряжение от поддержки щитов меня изматывало, и я начинал понимать, что когда-нибудь они меня подведут.

Так оно и случилось. Осознал я своё поражение слегка запоздало, провалившись в бессознательность сна и не сумев вовремя из неё вынырнуть.

– Я уже решил, что ты позволишь своему глупому упрямству окончательно взять верх, – едва погрузившись в сон, услышал я рассерженный голос.

Я был так раздосадован, что даже не попытался восстановить блок, а минутой позже мне уже стало всё равно. Усталость нахлынула и прошлась по мне словно стадо диких зверей. Я только успел про себя отметить, что даже во сне я стал объектом выговоров, но к моему облегчению продолжения не последовало. Вокруг всё замерло, и вскоре стала вырисовываться статическая картинка.

Я осмотрелся. Слева стоял большой чёрный стол, от блестящей поверхности которого отражались детали потолка. Справа моё внимание сразу же привлекло огромное окно на всю стену, открывающее фантастический вид на звёзды. Оглянувшись, я заметил за спиной дверь, а также длинный чёрный диван, который по началу ускользнул от моего внимания, располагаясь в глубине небольшой ниши, между дверью и окном.

– Я хотел бы услышать твоё объяснение, – снова прозвучало в моих в ушах, – с какой целью ты сознательно доводишь себя до изнеможения?

Требовательно жёсткий тон раздражал слух, и я нехотя взглянул в его сторону.

– Я не хочу, чтобы ты моими глазами видел происходящее вокруг меня, – бесцветным голосом сказал я.

Он сердито фыркнул, но его взгляд заметно смягчился.

– Я ожидал услышать от тебя нечто подобное, – холодно прокомментировал он, – типичный пример проявления невежества в области эмпатийных связей.

Я сжал челюсти, борясь с мгновенной вспышкой. Может он соизволит объяснить?

– Я не могу вытягивать из тебя информацию, – сузив глаза, отчётливо произнёс он, – Я могу видеть лишь те образы, которые ты сознательно мне посылаешь.

По моим ощущениям он не врал, и я некоторое время переваривал сказанное.

Так значит, щиты можно убрать совсем?