Хайп

После расправы с авторитетными конкурентами «Нагорка» превратилась в центральную контору Нижнего Новгорода. Ее руководители поселились в собственных коттеджах, обзавелись охраной, ездили на дорогих иномарках. У них образовались гаремы из «мисок». Так они называли победительниц невероятно популярных в то время конкурсов красоты, которых непременно величали «мисс Москва», «мисс Поволжье», «мисс Чебоксары» и так далее.

Под крышу «Нагорки» мечтали попасть все бизнесмены города, но вчерашние уличные бойцы теперь были разборчивы и покровительствовали только серьезным, богатым фирмам.

Хотя всерьез они научилась работать не сразу. Поначалу отец Пола и его друзья попытались влезть в ВПК, наложить свою лапу на военный завод, производящий системы связи и локаторы для зенитно-ракетных комплексов, которые шли на экспорт.

— Батя твой нам сказал: «Они за валюту торгуют. Это лучше, менять деревянные на баксы не нужно». — Воропай принял эстафетную палочку у дяди Леши, ушедшего в туалет. — Пришли мы к их директору, а у него крыша из ФСБ оказалась. Не наш уровень, короче. Еле отбились.

Неудача с военным заводом не остановила пацанов. Уже через месяц они контролировали химическое производство в городке Кстове, соседнем с Нижним Новгородом, имели долю в нефтеперерабатывающем заводе и подбирались к автогиганту.

— К тому времени рэкет уже все, протух, — снова взял слово дядя Леша, вернувшийся за стол. — Всех, кого можно, мы под крышу загнали, а кто не хотел… Пашка, ты на нас так не смотри, это ж не мы одни такие были. Про эпоху первоначального накопления капитала слыхал? Что ты от нас хочешь, если времена стояли такие?

— Время выбрало нас, — заявил Воропай.

Пол усмехнулся, но промолчал. Что он мог предъявить этим людям?

— Я просто ничего не знал о том времени. И о вас, — сказал Пол, вертя в руках вилку и не глядя на друзей отца.

— Ха, не знал он! — Воропай зло дернулся. — Сейчас все орут: «Лихие девяностые». А мы просто жить нормально хотели, понял?

— Да понял он, — успокоил друга дядя Леша. — В общем, дальше мы решили выкупить контрольный пакет «ГАЗа». Бабок нужно было вагон! А где их взять? Гарь предложил отжать «УралСибанк». Наехали мы на них, тут-то Тайгу и грохнули. Посреди города, днем. Он из кабака выходил, с охраной, как положено. Снайпер его положил с чердака дома напротив. Прямо в башню, вот сюда. — Дядя Леша постучал толстым пальцем по лбу.

— На себе не показывай! — рявкнул Воропай.

— Да плевать! — отмахнулся дядя Леша.

— А отец? — спросил Пол.

— Отец твой, Андрюха, вообще герой… — начал дядя Леша.

— Тут долго базарить можно, — перебил его Воропай, посмотрел на Пола и продолжил: — Я тебе как родному скажу: банк мы в итоге взяли. Но вначале белгородским предъявили за Тайгу. Они в отказняк пошли, дескать, мы не в курсах. Но нам человечек один из ментуры отстучал: они, точняк. Мы стрелу забили, хотели прощупать, а потом уже поквитаться, но там шум поднялся нехилый, стволы в ход пошли.

— Положили мы их. — Дядя Леша вылил в рюмку остатки водки, опрокинул в рот, шумно выдохнул. — Но и нам досталось. У меня две дырки, у Воропая вся нога в клочья. А главное — СОБР прискакал тут же. Они руку на пульсе держали, твари. Если бы не Андрюха…

— Батя твой, Паша, спас нас, — сказал Воропай. — На себе выволок! Один двоих. Ребята из СОБР — ни разу не айболиты. Всех, кого на стреле засекли, там и клали. Им меньше проблем. Постреляли беспредельщики друг друга, и вся любовь. Андрей нас в кусты утащил, ногу мне перетянул ремнем. Потом еще три километра волок, по очереди. Одного протащит метров двести, положит, за вторым возвращается. До трассы допер, тачку тормознул, в больничку отвез.

— Он что, один невредимым остался? — спросил Пол.

— Нет, не один. — Дядя Леша зло усмехнулся. — Гарь еще, сучонок. Как стрельба загремела и наших пацанов класть начали, свалил он со стрелки. У него тачка хорошая была, скоростная, «Мустанг» желтый. Да и хрен с ним, с Гарью. Андрюха нас в больничку доставил, а сам в офис кинулся. Там уже все известно — белгородские в минусах, «УралСибанк» наш! Мы с Воропаем почти полгода по больницам и госпиталям чалились, потом еще в Израиле и Германии восстанавливались. Андрей все акции на три части поделил и по доверенности бизнес вел. А Гарь, суку, на хрен послал. Ничего ему не дал. Такая вот история.

— А потом? — спросил Пол.

Воропай снова дернулся, пристально посмотрел на Пола.

— А что потом? Батя твой такой капитал поднял, что в олигархи попал. «ГАЗ» тогда банкротился, и он в нефтянку ушел по полной программе. Там рубль вложил, сто заработал. Мы с тех бабок до сих пор живем. Не жируем, конечно, но черную икру на белый хлеб мазать можем. Спасибо Андрею.

— За то, что живые мы, — сказал дядя Леша. — Это в первую очередь. А за бабки — само собой. Вот, Паша, теперь ты знаешь все. Если что не понял, спрашивай, не стесняйся.

Пол вздохнул. Вопросов у него оказалось столько, что сложно было выбрать, с какого начать.

Он помолчал некоторое время, потом решился и осведомился:

— А почему вы дальше с отцом не стали сотрудничать?