Хайп

Девушка обернулась, но ничего не увидела. Тогда она отстегнула ремень безопасности, перелезла на заднее сиденье, смахнула с него стеклянную крошку и высунулась наружу через разбитое окно.

— Пока никого, — крикнула Настя через минуту. — Похоже, отстали. Куда мы едем?

— Тут много дорог, — ответил Пол, сверившись с навигатором. — Одна через Лосино-Петровский выводит к Чкаловскому. Но мы по ней не поедем, там тоже камеры. Свернем у Осеева и через Большие Жеребцы выскочим на Долгое Ледово. А потом выйдем сразу к МКАД.

— Чего? Какие Жеребцы? — Настя усмехнулась.

— Большие. — Пол посмотрел на девушку через зеркало и тоже улыбнулся. — Или с большими…

Тут их отпустило. Смех во все времена был для человека естественной разрядкой после нервного напряжения, и Пол с Настей не оказались исключениями. Они хохотали от души, до боли в легких, до слез, убивали в себе страх, еще несколько минут назад выжигавший их дотла.

К обеду черный «Мерседес» добрался до Москвы. Пол не боялся, что его остановят в городе, знал, что не будет выполнять требования дорожной полиции, попросту свернет в любой двор и бросит машину. Дальше они с Настей будут передвигаться на своих двоих и на общественном транспорте. Однако лишний раз светиться с приметными нижегородскими номерами и разбитым окном тоже не стоило. Пол проехал перекресток с Авиамоторной улицей и припарковал «Мерседес» на подземной стоянке какого-то торгового центра.

Они вышли на улицу и дошагали до автобусной остановки.

— Теперь у нас только одна зацепка — какой-то Гарик из Ростова в хинкальной на Покровке, — сказал Пол, пересчитывая деньги, собранные Жекой со своих друзей-страйкболистов.

Денег было мало, тридцать четыре тысячи.

— На, у меня еще семь, — сказала Настя и протянула Полу несколько купюр. — Пусть все у тебя будет.

— Нельзя складывать все яйца в одну корзину. — Пол наставительно поднял палец. — У тебя тоже должны быть деньги. Поделим пополам.

— Ты оброс. — Настя провела тыльной стороной ладони по щеке Пола. — На таджика похож. Или на алкаша. Надо побриться.

— Кому надо, тот пусть и бреется, — отрезал Пол и посмотрел на часы. — Уже полпятого. Пока доедем до Покровки, найдем хинкальную, шесть будет. Обед давно прошел. Так что сегодня мы этого типа точно не найдем.

— Значит… — начала Настя, но Пол перебил ее:

— Значит, нужно искать, где ночевать. У меня вариантов нет, но тратить деньги на гостиницу жалко.

— Я знаю, где мы переночуем — выпалила Настя и почему-то покраснела. — Только мне надо позвонить. Сейчас!

Она отошла в сторону, набрала номер и минут пять о чем-то с кем-то разговаривала. Пол топтался возле остановочного павильона, рассматривал прохожих и ни о чем не думал. Раньше он и представить себе не мог, что такое возможно: просто не думать. Но события последних дней начисто выдули из его головы ненужные размышления. Организм тратил все ресурсы на выживание, тут уж было не до рефлексий.

— Она согласна, — сказала Настя, подойдя к нему. — Это возле метро «Проспект Вернадского».

— Она? — переспросил Пол.

— Одна моя знакомая квартиру тут снимает.

— Хорошо зарабатывает? — как-то машинально спросил Пол.

Он слышал, что снимать квартиру в Москве для иногородних стоит очень недешево.

— Хорошо, — ответила Настя, чуть помолчала и добавила: — Она проститутка.

Пол часто бывал в этом районе, но всегда где-то возле ресторанов, модных клубов или современных многоэтажных жилых комплексов с нарядными окнами и причудливыми геометрическими очертаниями, делающими их похожими на объекты, выстроенные из конструктора «Лего».

Настя же завела его в какие-то дебри, не особо отличающиеся от тех, где располагалась гостиница «Любавушка» в Нижнем Новгороде. Пятиэтажки, потрепанные временем, тут были густо обсажены тополями, липами и кленами. Создавалось впечатление, что дома стоят в настоящем лесу. Конечно, во дворах, в отличие от Нижнего, не было такого количества сарайчиков, гаражей и всяких будок непонятного назначения, столица все-таки, но общее впечатление от района и его жителей у Пола сложилось удручающее.

— Почему ты решила, что она проститутка? — спросил он у Насти, когда они закончили блуждать среди однотипных домов и наконец-то вышли к серой панельной хрущевке с балконами, выкрашенными в бодренький оранжевый цвет.

— Знаю потому что, — мрачно ответила Настя, в последний раз сверясь с адресом в смартфоне. — Да, точно, здесь.

Она откровенно устала, и Полу даже стало ее немного жалко. Вот шарахается человек вместе с ним по городам и весям, помогает, рассчитывает на что-то.

«Ну, наверное, не зря рассчитывает, — подумал он. — Когда все закончится, можно будет с нею и того… Ну это если закончится».

Мысли об убийстве отца, мертвом дяде Леше и тяжело раненном Воропае, отошедшие на задний план, притупившиеся, с новой силой нахлынули на Пола, и он только промямлил:

— Я думал, в такие дебри к проституткам никто не ездит.

— Такие, как ты, не ездят, — неожиданно зло ответила Настя. — А тем, кто попроще, — в самый раз.