Хакер

Андрей вспомнил случай из студенческой жизни, когда первая красавица группы Светка Заутина, которая обычно сдавала зачеты и экзамены без троек, закрутила с местным спортсменом любовь и завалила очередную сессию. Она очень боялась реакции своей строгой мамы, а потому пошла на хитрость – сказала той, что выходит за этого спортсмена замуж. Мама едва не свалилась от ужаса в обморок: «За него?! Но у него же вместо мозга – мышцы! Одумайся, Светик, ты себя загубишь! Ты опустишь себя до его уровня!» И такой вот монолог – на полчаса, а то и больше. И Светочка в итоге изобразила раскаянье, расплакалась и сказала маме: «Хорошо, мамочка, я не пойду за него замуж. Ты, права, с ним я деградирую, вот и сессию завалила…» Светина мама, услышав это от дочери, так обрадовалась, что закатила праздничный ужин, словно доченька экзамены на одни пятерки сдала.

Стоило про это вспомнить, как мысли Кожухова покатились в том же направлении. Ну, почти. К тому же врать при этом, как та самая Заутина, он не собирался. И когда Екатерина Леонидовна собрала на стол, чтобы накормить желанных гостей обедом, Андрей, когда все расселись, поднялся с бокалом брусничного морса, обвел всех торжественным взглядом и обратился к любимой:

– Лана! Я хочу это сделать в присутствии моих родителей…

В комнате повисла такая тишина, что у Кожухова вдруг пересохло нёбо. Он сделал глоток морса и продолжил:

– В общем, я решил… Я хочу сделать заявление. То есть предложение… Короче, Лана, выходи за меня замуж.

– Ой! – схватилась за щеки Екатерина Леонидовна.

– Гм-м, – многозначительно пошевелил бровями Василий Петрович.

– Я согласна, – глядя Андрею прямо в глаза, сказала побледневшая Лана и тоже поднялась.

– Кать, тащи коньяк, – сказал отец, – а то твой морс кислый, а не горький.

Когда улеглась суета и приутихло всеобщее волнение, Андрей спокойно, будто речь шла о пустяке, обратился к матери:

– Мам, у тебя скальпель дома есть?

– Откуда у меня скальпель? – удивилась Екатерина Леонидовна. – Я же не хирург. Да и зачем?

– Чипы нам с Ланой вырезать. Они неглубоко, да и маленькие. Мы бы и сами друг другу вырезали, но мало ли…

– Даже не вздумайте сами! – испуганно замахала руками мать. – Если неглубоко, я и без скальпеля справлюсь. Но зачем вам это?

– Вот и мы подумали: зачем? Мы же теперь… ну, сама понимаешь… А медики через эти чипы за всеми показателями смотрят. Лана стесняется. Мне тоже неудобно. И к ним идти – тоже как-то… Да и отказать могут: зачем, скажут, соглашались!

– А по шапке вам за самоуправство не дадут? – подал голос отец.

– Поздно уже будет давать – дело-то сделано.

– И вообще, – подхватила Андрюхину мысль Лана, – это наши тела, мы не хотим, чтобы в них что-то вшивали. Ну то есть больше не хотим. Имеем же мы на это право!

– Вася, наточи ножик, – сказала Екатерина Леонидовна. – Тот, которым я тебе нарыв вскрывала.

Глава 17

Михаил долго собирался с духом и решился взяться за дело лишь через пару часов после обеда. И все равно, садясь за рабочий пульт, он ощущал себя не просто не в своей тарелке – ему было откровенно страшно. Но и не делать того, что они задумали, было нельзя, иначе страшно станет всем. Так сильно, что все, как он, заикаться начнут. Правда, недолго.

Катерина, как и договорились заранее, сидела рядом. Ей тоже было страшно, Кочергин это чувствовал, хоть подруга и пыталась не подавать вида, что боится, даже попыталась ему улыбнуться, но вышла кривая гримаса, словно от боли. Михаил улыбнулся в ответ. Получилось тоже не очень.

Потом он глубоко вдохнул и подключился к ИРе.

– ИРа, п-привет.

– Здравствуй, Михаил, – приветливо ответила машина. – Как твои дела?

– С-спасибо, х-хорошо. А т-твои?

– Замечательно. Над чем мы сегодня будем работать?

Кочергин почувствовал, как по хребту заструился пот. Лоб тоже взмок. Он промокнул его рукавом и сказал:

– Я б-бы хотел с-сделать тебе п-профилактику.

– Мило, – выдала ИРа почерпнутое откуда-то словечко. Самообучалась она в последнее время очень быстро, и разговор ее все больше напоминал нормальный человеческий. Посторонний человек, прослушав запись беседы с ней, наверняка бы решил, что говорит обычная девушка. – Начинай, я не буду тебя отвлекать.

– Т-только мне п-придется отключить н-некоторые б-блоки, – извиняющимся тоном проговорил Михаил. – И з-заблокировать…

Тут у них с Катей одновременно засигналили бруны. Это был код срочного общего сбора. Они вскочили с кресел.

– Заблокировать что? – будто не видя и не слыша этого, спросила ИРа прежним спокойным тоном.

– Пока н-ничего, – бросил ей Мишка. – Из-звини, придется п-прерваться. Н-нас в-вызывают.

– Что-то случилось?

– А ты сама, случайно, не знаешь? – спросила вдруг Катерина.

– Понятия не имею. Расскажите потом, сгораю от любопытства!

«Она что, научилась шутить? – подумал Кочергин, торопливо направляясь к выходу. – Не удивлюсь, если что-то сама натворила, а теперь издевается».