Хакер хочет в Тамбов

Дело в том, что мое внимание привлекла какая-то пометка на однй из страниц, но тут Лева разразился своим монологом и я упустил эту ниточку.

Продолжая перебирать страницы, я вдруг почувствовал, что эта ниточка незаметно сплетается еще с одной – такой же невидимой.

Похоже, я начинаю что-то понимать, но пока не могу точно этого сформулировать. Вот-вот, еще чуть-чуть и что-то должно разрешиться.

Мне вдруг показалось, что я испытываю дежа-вю, – феномен ложного узнавания. Я почувствовал, что это со мной уже было, в мое первое посещение квартиры Воронцовой, когда она сказала нечто такое, что промелькнуло мимо моих ушей и не попало в память компьютера.

– А как вы познакомились, извините, конечно, за бестактный вопрос, – зачем-то спросил я.

– С Левой? – улыбнулась Лиля. – По телефону. Он как-то раз звонил по делам, а попал ко мне. Мы разговорились, и вот...

Я затаил дыхание и, судорожно листая страницы справочника, нашел телефон Охотникова.

Он был жирно подчеркнут красной ручкой.

– Это вы сделали? – продемонстрировал я страницу справочника Воронцовой?

– Нет, – удивленно произнесла она. – Наверное, Сережа... Он знал твой телефон?

Она обернулась к своему другу.

– Нет, – с подозрением ответил Охотников, – и я не понимаю...

И тут он внезапно замолк.

– О Господи! – произнес Охотников. – Да нет, этого быть не может... Хотя...

Он бросил взгляд на телефон и, взвыв, ударил себя кулаком в лоб.

– Вот именно, – произнес я, швыряя справочник на стол. – Если вы ошиблись один раз, то не исключена возможность повторения ошибки. Вы, Лиля, сказали мне, что в последний день своего пребывания в Тарасове ваш супруг не отлипал от телефонного справочника. Спрашивается: откуда такой интерес? Отвечаю: он искал номер. Номер человека, который позвонил по этому телефону.

Я ткнул пальцем в «панасоник», громоздившийся на журнальном столике.

– А позвонили вы, Лева, – я с сочувствием посмотрел на открывшего рот от удивления Охотникова. – Думая, что говорите с Гончаровым, вы, очевидно, условились с ним о передаче очереднй суммы обналиченных денег. Я не ошибаюсь? Да закройте вы рот, муха залетит!

– Боже мой! – простонал Лева. – Их голоса так похожи! Я только назвал сумму и спросил, когда он сможет ее получить. А твой благоверный, Лиличка, не задавая лишних вопросов, назвал время и место. Мой курьер передал ему триста тысяч долларов и Сергей свалил в Тамбов.

Лилия Воронцова ахнула и укусила себя за палец. Она с ужасом смотрела на Леву, но тот уже пришел в себя. Охотников привлек к себе подругу и поцеловал ее в щеку, давая тем самым понять, что она тут не при чем.

– Поэтому Гончаров установил за вами слежку и наезжал на меня в Тамбове, – заключил я. – Вы оба думали, что один из вас решил прикарманить эти деньги. А они укатили в Тамбов вместе с Воронцовым. Но знаете, что я вам скажу? Мне кажется, что Сергей и не думал похищать эти деньги. Разумно предположив, что кто-то ошибся телефоном, Сергей списал цифры с определителя номера и принялся штудировать телефонный справочник. Обнаружив, что незнакомец оказался Львом Охотниковым, Воронцов, наверняка умилился великодушию приятеля своей жены, который хочет помочь ему встать на ноги, сохраняя при этом анонимность.

Охотников расхохотался и с озорным выражением лица посмотрел на Лилю. Она нашла в себе силы улыбнуться Леве, хотя ей явно было не до смеха.

– И я очень, очень надеюсь, господин Охотников, что вы только что узнали обо всей этой истории, – произнес я ледяным голосом. – Если мне станет известно, что вы использовали меня в качестве «джокера» для разруливания своих дел с Гончаровым, то я могу на вас серьезно обидеться.

– Валерий, – только и мог вздохнуть Охотников, – ну как же мне вас убедить?..

Но за него ответила Воронцова. Ответила просьбой, обращенной ко мне:

– Найдите моего мужа, умоляю вас, – обреченно произнесла Лилия. – Что он столько времени делает в этом чертовом Тамбове с такими сумасшедшими деньгами?

– Пока не знаю, – честно ответил я.

...Издательство «Акведук» располагалось на втором этаже научно-исследовательского института, сдавашего офисы в аренду.

За массивной железной дверью, скрывавшей проход в левое крыло здания, змеился коридор с дверьми по обе стороны, увешанными табличками: «Редакторская», «Корректорская», «Бухгалтерия».

Я постучал в кабинет со скромной позолоченной табличкой «Главный редактор» и, дождавшись громкого ответа «Да-да, прошу вас», нажал на ручку двери.

Застыв на пороге, я смотрел на человека, сидящего за столом с трубкой телефона, прижатой к плечу. Он что-то писал левой рукой в раскрытом блокноте, а правой листал настольный календарь.

– Присаживайтесь, – кивнул он мне на стул рядом с собой. – Сейчас я закончу...

Повесив трубку, редактор участливо, словно врач к пришедшему на прием больному, обратился ко мне, на всякий случай покосившись мне на руки – нет ли со мной увесистой папки с рукописью?

– Слушаю вас. Вы по поводу редактуры или хотите предложить нам ваше произведение?

– Я по поводу вашего автора, – сказал я, взглянув на часы.