Хакерская атака на Неоновый город

Таким образом, у каждого человека, взявшего из моих рук листовку, происходила сбивающая его с толку мистическая встреча со мной, – либо как с пророком, жгущим сердца людей, либо как с ловким, работающим на Империю, провокатором. Чтобы выяснить для себя этот острый вопрос, а заодно – почему бы и нет? – получить означенную сумму, люди меняли свой пеший маршрут и направлялись в сторону главного почтамта, тем более, что он располагался вблизи. Это и было следующей частью моего плана. Направить поток людей в главный почтамт.

Я прошел до конца улицы и на перекрестке повернул за угол. Прошел дальше, раздавая листовки. Как вдруг, среди людской толчеи, я увидел подозрительного типа… как две капли воды похожего на меня! Он тоже раздавал листовки, из такой же рыжей сумки! Ошарашенный, я подошел к нему и спросил, что он здесь делает? Двойник ничуть не удивился моему появлению, вместо ответа он нахально похлопал меня по плечу и моим же голосом ласково посоветовал мне проваливать отсюда и не мешать работать, так как здесь уже работает он сам.

Как ни странно, я не стал спорить. Его совет показался мне дельным. Наше с ним скопление могло выглядеть подозрительным. С занятой двойником улицы я свернул в многолюдный пассаж, между огромными развлекательными центрами. Я решил выйти через пассаж на другую улицу. На выходе из него я увидел обтянутую в знакомый пиджак свою широкую спину, энергично лавирующую в потоке людей. Я услышал свой зычный голос, убеждающий людей брать листовки. Незаметно для увлеченного работой дубликата, я выскользнул из пассажа на улицу и пошел по ней в сторону почтамта, пытаясь переварить увиденное. Я ещё мог представить, как Костян рассылает именные листовки. Но как ему удается копировать целиком меня?! В первый момент я был шокирован. Но вскоре, холодным умом разведчика, я понял, что это тоже часть плана. Действительно, мне одному не справиться с охватом многих людей. На ходу я начал осматриваться. На другой стороне улицы я увидел ещё одного дубликата, потом ещё. По дороге к почтамту я старался не пересекаться с дубликатами, однако, был шокирован ещё раз. Я заметил, что на всех рекламных панно, больших и малых, синхронно начал крутиться один и тот же ролик. С изображением… – меня! В этом же цветастом наряде! Я выглядел позорно и недостойно ни разведчика, ни тем более, сержанта элитных коммандос. Наверно, это тоже было частью плана – замаскироваться под рекламный ролик. Не снимая темных очков, я что-то там развязно мычал и тыкал вокруг себя понтовой распальцовкой, на манер какого-нибудь дешевого попугая из третьесортной эстрады. Затем, эффектным движением натасканного шарлатана, я выхватывал из рыжей сумки пачку листовок и, ухмыляясь, швырял ее прямо в лица зрителей. Поразительно было то, что листовки с экранов панно вылетали прямо на улицу. Как это получалось у Костяна?! Прохожие ловили и поднимали листовки, и все, как и я, были шокированы тем, что в адресном заголовке листовки каждый прочитывал свое имя. С ярких экранов панно, обращаясь к каждому загадочной именной листовкой, я сходил к людям как мессия, как бутафорский провозвестник грядущего нового мира!

На подходе к почтамту я увидел мощную волну людей, хлынувшую к его центральному и двум боковым входам. Я понял, что мне пора вливаться в поднятое Костяном всенародное восстание почтовых адресов. Я позволил штурмующему почтамт людскому потоку подхватить меня и понести. В сутолоке и давке я почувствовал, что теряю плечевую сумку, но она была уже не нужна. Вместе с волнующимся потоком, жаждущим обналичить обещания листовки, я ввалился в почтамт через центральный вход.

Большой сверкающий зал почтамта забурлил людьми. Никто не обращал внимания на смятую в первые же секунды охрану. Все ринулись к длинным рядам окон обслуживания. Сотрудники окон были в панике, никто не ожидал такого наплыва клиентов и шторма запросов. У окон возникла толкотня и перепалка. Одно за другим окна начали захлопываться, отказывая людям в обслуживании. Зал почтамта заполнился почти до отказа колышущимся людским хаосом. Казалось, что видеокамеры зала сейчас бесполезны, так как в толпе трудно было кого-либо различить. Люди осмелели. Невозможно было понять, осмелел ли каждый в отдельности, или осмелела вся толпа, возмущенная отказом в обслуживании. Сквозь негодующий гул толпы послышался звон разбиваемых стекол. Сметая стойки обслуживания, толпа хлынула в служебные помещения. Раздались ружейные выстрелы. Это вызванная на подмогу группа быстрого реагирования прорвалась в зал через боковые двери и начала стрелять резиновыми пулями. Выстрелы лишь усилили натиск толпы на служебные помещения, где можно было спрятаться от выстрелов.