Халид его пленница

Не слушаю её поток речи, тяну к себе и затыкаю. Врезаюсь ртом в её губы, врываюсь языком. Прошлой ночью проявил достаточно выдержки, теперь та закончилась.

Сегодня я не дам Аде просто так уйти от меня.

Глава 12. Ада

Не могу даже вымолвить простое «пусти», когда Халид напирает. Сжимает в своих руках, целует жестко и жадно. Проталкивает свой язык, будто занимается сексом с моим ртом.

Мои удары ладонью по плечам для мужчины ничтожны, мягкие поглаживание. И вроде сжимаю в кулак, но ударить не получается, хотя в академии меня тренировали хорошо. Была же лучшей на курсе, проходила обучение по самообороне. Знаю, куда бить, чтобы освободиться от захвата.

Но не бью.

Всему виной воздержание, злость, выплёскивающиеся эмоции. Меня раздирает огнём противоречивых чувств, и я сжимаю волосы Халида, лишь бы с кем-то поделиться внутренней болью.

– Легче, Ада, - он отрывается лишь для того, чтобы вдохнуть воздух, смотрит рассеяно, едва улыбается. – Не проверяй границы того, что я тебе сейчас позволю.

– Мне плевать. Я тебе ничего не позволю.

– Ну-ну.

Мужчина смотрит так же, как я на сына, когда тот говорит, что не будет спать всю ночь. С усмешкой, наслаждением, зная, что всё будет так, как он сказал. Никакого выхода из ситуации.

Вдруг тянусь к нему, сама целую. Отвлекаю Халида, но отвлекаюсь на то, как его руки шарят по телу. Забираются под рубашкой, гладят живот, почти до боли сжимают грудь.

Мне нельзя поддаваться, нельзя даже думать о том, что будет, когда мужчина проведёт пальцам по затвердевшим соскам. Я помню, как с ним может быть хорошо.

Больно и хорошо, будто сгораешь заживо, а потом воскресаешь. Цербер – миф, легенда из ада. И именно туда меня опускает Халид, в кипящие котлы, которые разъедают кожу, испаряют из моего тела кровь.

Ничего нет. Цербер несёт за собой разруху. Халид и есть Цербер. Тот мужчина, который ворвался в мой дом среди ночи, отнял родных, отнял всё. А я сжимаюсь в его руках, задыхаюсь, приоткрываю губы.

Тело не предаёт меня, я сама это делаю. Когда веду ладонями по плечам Халида, сжимаю. Он стал ещё шире, крупнее. Гора, которая сейчас возвышается надо мной.

– Халид, - я сама тянусь к его ширинке, сама кусаю нижнюю губу, чувствую, как меня подбрасывает от нетерпения. – Хал.

Ему нравится всё, что я делаю. Как варвар, победитель, главный завоеватель. Ворвался в мою жизнь, перевернул всё, похитил меня. Каждый раз похищает, каждый раз сдаюсь.

– Какая прыть, - его голо сочится удовольствие, наслаждение от того, что я так быстро сдалась. Наваливаюсь на мужчину, заставляя замолчать. Практически оттесняю к двери. – Не ебёт тебя твой ублюдок?

– Не ебёт.

Ян был врагом, стал заклятым другом, моя семья, её жалкие остатки. И я бы ни за что не переступила эту грань. Пусть друг изменился, пусть из хлипкого мальчишки стал настоящим мужчиной, мы не подходим друг другу.

И как бы я могла быть с кем-то другим, если у меня внутренности тугой лентой стягивает от того, как Халид обхватывает моё лицо? Целует, высасывает из меня душу, тянет на себя.

– Сейчас.

Прошу его, что-то говорю, отстраняюсь. Хватаюсь пальцами за рубашку, пока Халид медленно расстёгивает свой ремень. Опускаю взгляд, чтобы ничего не сделать лишнего, не поддаться, не сорваться.

Вдыхаю воздух, которого совсем не осталось в машине, рассматриваю возбуждение на лице Халида. Запоминаю, зная, что скоро оно сменится гневом. Так всегда происходит.

Просто сегодня – быстрее.

В секунду, когда мужчина переводит взгляд на свои брюки, расправляется с ширинкой, я делаю рывок. Сжимаю дверцу машины, открываю замок, чтобы выбраться.

Почти что вываливаюсь на улицу, вечер встречает меня прохладой. Я знаю, какой увидят меня прохожие, но это меньшая беда. И мне не скрыться от Халида, не сбежать.

Но в эту минуту меня ничего не волнует. Я потом что-то придумаю, успокою, его, объясню. Заведу новый виток игры, направлю гнев в другое русло. Всё обязательно получится. Просто сейчас мне надо сбежать.

Потому что всё повторяется, из раза в раз. Я помню, как это было почти пять лет назад. Словно вчера отбивалась от него, злилась, нарывалась. А потом оказывалась прижатой к кровати, а шею царапала жесткая щетина.

Из этого замкнутого круга нет выхода. Ни тогда, ни сейчас. Кто-то должен сломаться, чтобы подстроиться под другого. Принять мир Цербера, забыть о всём, что он сотворил, быть смирной и покорной женой… Нет, я не смогу.

А Халид никогда не откажется от своего бизнеса, кровавого жестокого, который он выстраивал так долго. Не ради меня, это точно. Не настолько значима, никогда не буду.

Я бегу по улице, без цели. Не слышу преследования, но знаю, что Халид появится внезапно. Вцепится в меня, потащит обратно. Будет ещё более зол, чем до этого.

Может, если спрятаться надолго – он утихнет. Примет это за отличную шутку, развлечение. Будет потешаться над моими попытками побега, а не наказывать.

– Вам нужна помощь? – женщина с маленькой собачкой обеспокоенно смотрит на меня, когда я останавливаюсь в парке. – Позвонить?