Халид его пленница

– Прошлый Цербер и ты… Ты стал шестнадцать лет назад? Как? 

– Я был сопляком, едва начал чего-то добиваться. Цербер, тот Цербер, назначил меня своей главой охраны. И когда я облажался – решил убрать.  

– Но ты выжил. 

– Халид – значит бессмертие. Я, как и Цербер, выживаю. Положил нескольких его людей, правую руку и самого Цербера. 

– И занял его место, которое оказалось пустым. Стремительный рост по карьерной лестнице. 

– Звучит уверенно, но на самом деле, Ада… Тогда все были растеряны. Верхушка пала от моей руки, а из тех кто знал настоящее имя Цербера… Свора пацанов, которая не особо могла что-то делать. 

– Не верю, что ты можешь быть растерянным. Ты не такой. Мне кажется, в тебе от рождения была эта… Уверенность, сталь. Стержень.

Была. Но в тот момент… Тряхнуло всех, просто я первым принял решение. Объявил, что трон Цербера мой, никому не стоит заикаться об этом. Никогда, если хотят жить.

Взял всё в свои руки, перестроил. Непросто было, когда ничего не знаешь. Когда назначаешь себя правой рукой самого себя и гребешь, как можешь.

Пришлось показать слабость, объявить о том, что на Цербера было покушение. Что верхушка мертва, что теперь я помощник и всем занимаюсь. Это помогало первое время, пока не понял систему, не нашел нужные связи.

Начинать с нуля было бы сложнее, чем просто прийти на нагретое место. Шаг за шагом, год за годом. Тайна, в которую были посвящены всего несколько человек. 

И  Ада. 

– Шестнадцать лет назад, - девушка повторяет твердо, на её губах – зловещая улыбка. Дьявольская. – До или после Терещенко? Без лжи, Хал, сейчас я её не прощу. 

– Во время. В ту ночь, после расправы над Терещенко. Меня пытались убить, а я убил быстрее. Знал бы будущее, перерезал бы глотку Церберу его кинжалом. Но я просто пустил пулю в сердце. 

– Он мертв? Ты убил его? 

– Да, Ада, убил его. Прости, на могилу не свожу, её просто нет. 

– Убил. 

Повторяет, а после виснет на мне. Прижимается так крепко, что кого-то другого могла бы задушить. Её губы скользят по шее, накрывают один из шрамов, зарождая желание в венах.

– Спасибо, Хал.

Кажется, мне нашлось чем покорить Аду.

– Ты… Ты убил Цербера и занял его место, - Ада произносит словно для себя, прикрыв глаза. – Ты… Хорошо, значит, что я не успела тебя убить.

– А ты пыталась?

– Ох, ну тебе лучше не знать. Я просто хорошо скрываюсь.

Едва ухмыляется, а я тяну к себе. Впиваюсь в её пухлые губы, прикусывая их. Я победил Цербера столько лет назад, а вкус победы чувствую только сейчас. 

Сладкий, дурманящий. От него адреналин пулей разлетается по крови, взрывает всё. Ощущение, что атомы не ходу врезаются в стенки вен, закручиваются.

И посылают прямые импульсы к члену. 

– Да? – натягиваю простынь, пока та не упадет с тела Ады. – И как же ты пыталась? Расскажи мне. Получишь амнистию.

– Что? – у неё в глазах сплошной дурман, моргает и хмурится, пока не поймёт слова. – О чём ты?

– Давай, колючка, признавайся в своих грехах. И тебе ничего за это не будет. 

– Совсем ничего? Тогда не интересно. Хал!

Моя возмущенная Ада кусает губу в отместку, наваливается всем весом. Наигранно хнычет из-за одного шлепка. Игривого, там и силы-то не было. Так, приласкать задницу. 

Крепче сжимаю упругую ягодицу, тяну на себя. Отбрасываю подальше простынь, касаюсь обнаженного тела. Да, так намного лучше, чем просто зажимать у стены.

Вести ладонями по бедрам, наслаждаться теплотой девичьего тела. Медленно вверх, пока не коснусь затвердевших сосков. Ада вздрагивает, стоит едва сжать пальцами. 

– Хал, это странно… 

– Что именно? Что я тебя хочу или готов простить?

– Что ты готов прощать меня во время секса. Либо разговоры, либо секс.

– Либо ты перестаешь качать права и следуешь моим приказам. 

– Такого варианта не было!

Стреляет взглядами – мой любимый момент. Как вздымают вверх её ресницы, резко опрокидывая в чан с расплавленной медью. Начинаю понимать, почему некоторые заставляют своих жен кутаться не просто в хиджаб, а паранджу. И обязательно прикрыть глаза.

Потому что тут хватает всего одного взгляда, чтобы поплыть. Опрокинуть девушку на спину, перебирая пальцами кудряшки. Вернулись, блядь, и теперь всё идеально.  

– Хал, - ведёт ладошкой по моему лицу. – Я ничего не расскажу тогда. 

– Похрен. Я хочу тебя, колючка. 

– А рассказать мне всё? Ты ведь… Ты сказал, что заплатил мою цену. Так что у тебя ещё будет время.

– Как и у тебя – услышать. 

– Халид. 

Злится, упирается руками в мои плечи. Не пытается оттолкнуть, знает – бесполезное занятие. Но смотрит так, словно не у неё между ног водопад, и не её тело покрывается мурашками от моей близости.

С гулким разочарованием падаю на кровать рядом. Ну что за девка? Как пацаном управляет, а я даже сделать ничего не могу. Потому что снова начнется перепалка между нами.

А я готов воевать за неё, но не с ней.

Хотя второе не менее забавно. 

– Что ты хочешь узнать?

– Почему? – Ада лежит под боком, не двигается. Только сжимает мою ладонь. – Зачем вы пришли в ту ночь?