Халид его пленница

Листаю меню, поглядывая в сторону аттракционов. Мне жутко интересно, как мужчина будет справляться с Янаром. Который ничуть не уступает ему в упрямстве. И если чего-то не захочет…  

– Здесь занято, - бросаю мимолетом, когда кто-то занимает стул напротив.

– Я знаю, деточка. 

Поднимаю взгляд, цепенея. Во все глаза рассматриваю Арабину.

Ту самую, что помогла мне сбежать несколько лет назад.

– Что ты здесь делаешь? Охрана Халида увидит и… 

Не понимаю, кого защищаю больше. Мужчину или Арабину. Или себя саму. Потому что женщина не так проста, как может кому-то показаться. Держит лучшее эскорт-агентство.

А ещё половину депутатов под колпаком. Знают же, что девочки Арабины настучат при первой просьбе. И заказывают всё равно. Ну а вдруг пронесёт. Дегенераты. 

– Арабина, уходи сейчас же. 

– Не переживай, меня твой благоверный не тронет. Хотя я надеялась, что называть тебя овечкой – просто шутка. А ты снова на те же грабли, Ада. Со всего разбега. 

– Грабли мои же.

Огрызаюсь, скрещивая руки на груди. Защищаюсь, как могу. Потому что ни Халид, ни его охрана не спешат. А Арабина… Она помогала мне столько лет, поддерживала.

Не стала семьей, конечно, но я была обязана женщине слишком многим, чтобы просто закрыть на это глаза. Она вытащила меня тогда, помогла Яну организовать побег и новые паспорта.

Но сейчас… Сейчас Арабина словно напоминание о том, что и как было. Живая угроза хрупкому балансу между мной и Халидом. И мне страшно, что всё снова пойдёт трещинами. 

– Твои. Но я не хочу, чтобы он сделал тебе больно. Я готова увезти тебя прямо сейчас. Если ты захочешь, а не выберешь увядать в мире криминала. 

– Ты… Арабина, ты правда думаешь, что кто-то позволит мне просто забрать Янара и уехать? 

– Позволит. Не просто, но я смогу это организовать. Мне жаль, но это не просто счастливая семейная прогулка. Твой Халид собирается в политику, ему сейчас нужно как можно меньше шумихи. 

– Халид и политика?

Да он на первом заседании пошлет кого-то. И журналистов, и других депутатов. Не в его характере прогибаться, а это придётся делать. Постоянно. Нет, шутки лучше я давно не слушала. 

– Разве ты не говорила, что твой баран против детей?

– Почему баран-то? 

– Ну ты ведь овечка, Ада. Лелеешь свои чувства, хранишь. Блеешь перед ним, теряя старый настрой. Халид сделал тебе больно, похитил, а ты простила. Лучше бы это был Стокгольмский синдром. Но, подозреваю, это далеко не он.  

– Баран и овца. Логично. 

– Овечка. Но ты ведь понимаешь, что не просто так Халид загорелся идеей отцовства? Сын, правильная жена рядом. Не восточных нравов, чтобы больше обхватить голосующих. И бах. Он в дамках. Мэр или даже выше, кто знает.

Мозги работают на пределе, быстро. Осмысливаю каждую фразу, а мозговой компьютер тут же выдает различные варианты. За и против. Сама приговариваю Халида, а после оправдываю. 

Не верю, что он собирался в политику и всё только ради этого. Но такие удобные слова подбирал… Нужные.

«Другую бы отправил на аборт, но не тебя, колючка».

Уверенно, прямо в глаза, чтобы никаких сомнений. А сейчас я пытаюсь вспомнить хоть один разговор о власти, легальных схемах, хоть чем-то. Но мы ведь ни о чём, толком, не говорили.

Что, если Халид действительно это планировал? А тут так удачно я, с сыном. Не нужно ничего придумывать для образа прилежного гражданина, лишь немного мишуры добавить.

Но… Халид планирует. Он планирует много, наперёд. И если бы он действительно хотел пойти в политику, то сделал бы это давно. И нашел бы себе подходящую жену, и дети у него бы были. 

– Зачем тогда ему я? Нашел бы подходящую семью… Арабин, я не хочу это обсуждать. Правда, тебе лучше идти. Ты понимаешь какие проблемы будет? Планирует что-то или нет, Халид… 

– Что я?

Горячие ладони на плечах кажутся тисками. Сильные пальцы сдавливают мышцы, надавливают несколько раз. Задевают основание шеи, ласкают кожу, пока всё внутри превращается в застывшую вязь.

Словно натянутая струна дрожит, заставляет мозги работать быстро. Что Халид услышал? Что он решил? Потому что у меня миллион идей, ни одна не ведёт ни к чему хорошему.

Мужчина знал, что я уехала с помощью Арабины. Знал, что это именно она помогала мне. А теперь мы сидим с ней за одним столом, практически мило беседуем.

А ведь могло быть хуже. Если бы встреча оказалась где-то в городе, если бы Арабина говорила о других вещах… Мог бы получится теплый разговор старых знакомых.

– Не знал, что у нас встреча назначена.

– Я пришла к Адель, девичьи секретики. 

– К Аде.

– В паспорт заглядывай, дорогой мой.

У Арабины есть странная особенность. Любое обращение, будь то «овечка» или «козлёнок» воспринимается как само собой разуающееся. Хотя в женщине ни капли от образа обычной пенсионерки. Она будто застыла в элегантности и возрасте не старше сорока.

И даже её строгий брючный костюм не кажется странным для парка аттракционов и кафе. Способна вписаться в любую атмосферу. И накалить её до предела.    

– Загляну, Арабина. Ты права, давно это стоило сделать.