Халт

– Не могу я так больше!!! Куда она каждый день уходит? С кем спит? Что там творится? Я выгляжу идиотом! Я знаю, любой воин на Хединсее выгнал бы взашей такую девушку, а я… я сам ее на это толкаю! Это же мне надо найти что-то на Огая! Да она меня за это должна презирать!

Ванда сжала его ладони. От прикосновения холодных костлявых рук сын тана вздрогнул и вынырнул из недр собственных мыслей и эмоций.

– Мальчик мой, ты даже не понимаешь, кого ты полюбил и что будет с вами дальше. Ты меряешь жизнь по мерке Хединсея, и это нормально. Но Аннет из другого мира. Сколько ты пробыл на Аррете?

– Около недели.

– Ты вообще не знаешь того мира! Это мир на выживание. Там нет таких понятий, как сострадание, дружба, нежность, верность, любовь. Ты вытащил девочку из волчьей стаи и пытаешься обращаться с ней как с домашней собачкой. Не получится.

– Что же мне делать?

– Лучше всего – оставить ее в покое и найти себе другую жену, из своего мира.

Халт изо всех сил замотал головой.

– Я не могу! Это сильнее меня! У меня в глазах темнеет, когда ее вижу, и голова кружится. Мне плевать на всех остальных девушек! Я ничего не ощущаю, когда их обнимаю, а когда даже одним пальцем дотрагиваюсь до нее – меня уносит. Вот только я понятия не имею, что чувствует ко мне она, и от этого бешусь!

– Ревность – она всегда от неуверенности, – кивнула Ванда. – Думаю, она и сама не понимает, что к тебе чувствует. Этот волчонок не умеет любить, не знает, что это такое, никогда этого не видела. Она живет по принципу: выгодно – значит хорошо. Все. Никакой морали, этики и чести. Ты, в кого эти вещи вбиты с детства, даже не понимаешь, насколько вы разные!

– Я не знаю, что мне делать. Мне плохо с ней и невыносимо без нее, – прошептал потомок Хагена.

– Если хватит сил и терпения – научи ее любить. Задача такая же невыполнимая, как победить хаоситов, но попробовать стоит.

Халт скривил губы и потянулся к бутылке. Ванда перехватила его руку, убрала самогон.

– Хватит. Напиваются с горя хлюпики. Таны решают проблемы, а не прячутся от них.

– Я не тан. – Халт заглянул в рюмку, но та оказалась пуста.

– А кто?

– Ничтожество.

Потомка Хагена обожгла пощечина. Затем еще одна. Он вскочил.

– Ты… ты… – В голове у него не укладывалось, что старуха только что отхлестала его по щекам.

– Если ты ничтожество, то разбирайся с черным шаром как знаешь. И вообще делай что хочешь. А мне с ничтожеством не по пути!

Ванда развернулась и пошла прочь из таверны. Халт метнулся за ней, вернулся, бросил монету на стол, снова побежал, но сбил входящего гнома, чуть не свалился сам, раз десять извинился и наконец выбежал на улицу. Старухи уже не было.

Халт брел вдоль Кальмиуса, пиная камушки. Алкоголь после разговора резко выветрился, но пить больше не хотелось. Стало страшно, что Ванда ушла насовсем. Первый шок и злость прошли, и до Халта дошло, что именно пыталась сказать старуха. Да, все они – Аннет, Ванда и Драга – верят в него, они ввязались в почти безнадежное дело только потому, что он попросил, и Халт не имеет права их подвести, а именно к этому он и придет, шляясь по тавернам! Пока Аннет и Ванда рискуют жизнями, разыскивая нужную, как воздух, информацию, он сидит и страдает! Старуха права – идут только за таном, а не за ничтожеством. Но что делать, если он – не тан?

Халт никогда не отличался религиозностью, да и отец всегда учил полагаться на свои силы, а не на чудо или богов, но сейчас сын тана взмолился: «О могущественные боги, будьте милосердны ко мне! Дайте сил, немного удачи и уверенности! Покажите путь! Я блуждаю в тумане, не представляю, куда идти, а за мной теперь еще люди! Заберите меня к себе, если надо, но пощадите их, особенно Аннет!»

Во рту держалась горечь, сердце ныло, глаз безостановочно дергался. Халту казалось, будто его разрывает на части: с одной стороны – любимая девушка, которая по его вине ходит соблазнять разных мужланов, с другой – три мира на краю гибели, с третьей – пророчество, непонятно к кому относящееся, с четвертой – собственное предательство Ордена, а с пятой – ощущение полного бессилия и собственного ничтожества. Он не сможет, не справится. Погубит себя и людей. Да, но если ничего не делать, то люди погибнут тоже! Как бы Халт ни поступил – на его совести будут жизни ни в чем не повинных людей. И, возможно, одна уже есть…

В Антракасе сегодня казалось неуютно. Еще мальчишкой Халт от печали и обид привык убегать в лес. Деревья, щебет птиц, треск насекомых, запах травы и цветов успокаивали его, но вокруг города гномов раскинулась степь. Ивы вдоль Кальмиуса, слегка защищающие от солнечных лучей, – вот и все, чем приходилось довольствоваться. По обочинам, особенно в центре, росло много розовых кустов, но это не то… Ученицы богини Ялини сюда явно не заходили. Зато добралась Аннет.