Хам и хамелеоны. Том 1

Разговор возобновился на следующий день, уже на Риверсайд-Драйв, и закончился обоюдными слезами раскаяния. Будто сестры, Маша и Лайза в обнимку сидели на диване поджав ноги и обменивались утешительными словами. Мариус, присоединившийся к ним позднее, тоже был необычайно сентиментален и как-то по-домашнему ласков. Домой Машу в тот вечер не отпустили. После ужина решительный Мариус скалой встал на пороге, выражая свою точку зрения. За окном была уже ночь. А прислуга давно приготовила спальню наверху…

В октябре, когда Мариус и Лайза уехали в Швейцарию, на этот раз с дочерью, Четвертинов вновь завел с Машей разговор о суррогатном материнстве. Речь теперь шла о вознаграждении не в двадцать, а в пятьдесят тысяч долларов.

— Пятьдесят тысяч? Чтобы переспать с этим типом, родить от него ребенка и отдать его… им с Лизой?

— Боже мой, кто тебя просит спать с ним?.. В тебя вложат оплодотворенную яйцеклетку. Это делается такой малюсенькой трубочкой, которую насаживают на шприц, и всё…

— Откуда ты знаешь?

— Интересовался.

Маша враждебно нахохлилась.

— Главное — всё взвесить спокойно, — продолжал Павел, словно не замечая ее реакции. — Пожара нет никакого. Никто нас не торопит.

— Но почему именно я? Почему они к кому-то другому не обратятся?

— Я же объясняю, а ты всё не понимаешь… Ну привязаны к тебе люди. Нравишься ты им. Как человек нравишься. Как девушка. Как русская девушка… Да кому ты вообще не нравишься? Интеллигентная, красивая, умница во всех отношениях… Ты посмотри на себя, Маш! Ну что мы дети маленькие, чтобы не понимать таких вещей? Только вот мешочки появились под глазами. Спать тебе нужно ложиться пораньше, до двенадцати. И не пить кофе литрами… — После паузы Павел вновь перешел на деловой тон: — В начале, конечно, анализы нужно будет сдать. Проверить, всё ли в порядке, способна ли ты носить плод — ты же аборт делала… Да и вообще, у женщин чего только не бывает… Обследоваться можно будет в той клинике… куда ты ходила, — с заминкой добавил Павел.

Упоминание о клинике, где с нею после аборта нянчились, как с ребенком, Машу почему-то настроило на оптимистичный лад. Но внутри у нее всё по-прежнему противилось услышанному.

— Пятьдесят тысяч за такую услугу — не такие уж большие деньги, — рассудила она вслух. — И вообще, Паша, тебе не кажется, что мы с тобой ведем какой-то жуткий разговор. Ты хоть сам-то понимаешь, чтó ты мне предлагаешь? Ты хоть на секунду задумываешься об этом?.. А не пошли бы вы все… сам знаешь куда… Вот соберусь и вообще уеду! И сами рожайте детей друг другу!..

Как только Альтенбургеры вернулись из Женевы, Четвертинов сразу же принес домой свежие новости. Мариус и Лайза предлагали теперь уже семьдесят тысяч долларов. Разумеется, они брали на себя все остальные расходы, которые тоже обещали вылиться в нешуточную сумму. Кроме того, Мариус предлагал в течение всей беременности Маши и трех-четырех месяцев после родов, пока она будет кормить грудью, выдавать по полторы тысячи долларов ежемесячно. Плюс расходы на медицинское обслуживание. Плюс плата за жилье в Бруклине… Сразу решались все проблемы.

Единственное, о чем Павел умалчивал, так это о том, что роль посредника, согласно новой договоренности, он выполнял уже не бескорыстно. Поскольку Маша всё еще раздумывала, он смог выторговать себе тридцать тысяч долларов «комиссионных» за то, что добьется ее безоговорочного согласия.

Маша и сама не знала, кто потянул ее за язык, но однажды за завтраком она вдруг объявила Павлу, что «на всё» согласна. Накануне ночью она неожиданно для себя стала фантазировать, на что можно потратить такие деньги. Например, она смогла бы купить квартиру. И не в Нью-Йорке, а дома. И не в Москве, а в Петербурге, где ей всегда хотелось жить.

Окрыленный Четвертинов тотчас помчался на Риверсайд-Драйв, унося благую весть. Он считал, что лучше сразу «утрясти все детали»…

Уже вскоре Маша начала обследование в знакомой клинике. Преимплантационная диагностика требовалась для того, чтобы удостовериться, как объясняла Франческа Оп де Кул, нет ли риска произвести на свет ребенка с наследственной патологией и чтобы избежать «инвазивного вмешательства» на плодном яйце и последующего «прерывания» беременности в случае выявления какой-нибудь «аномалии»… Однако результаты оказались более чем обнадеживающими. В самое ближайшее время можно было начинать предварительные процедуры…