Хам и хамелеоны. Том 2

Пару минут назад Кадиев приказал выслать в предгорье «делегацию» в четыре штыка навстречу троице каких-то чудаков, которых с аванпоста заметили на дороге. Загадочные путники уже вторглись в неконтролируемую армией зону, куда даже федеральные спецназовцы не совались без серьезной поддержки. С аванпоста видели, как утром над дорогой зависал вертолет. При появлении федералов троица рванула в лесную чащу. Улепетывая, они истоптали снег. Пилот следы заметил и еще минут десять обшаривал местность, пытаясь, видимо, определить, в каком направлении компания скрылась и сколько человек насчитывала.

Путники искали выход на лагерь — на этот или на соседний, — сомнения на этот счет отпадали. Но после того как федералы их спугнули с дороги, пробираться к лагерю троица могла еще целые сутки, разгребая снег руками и ногами, а он доходил до пояса. Короткий подъем с северо-западного склона вообще исключался, дорогу уже месяц как замело. Сведений о том, какой подъем путники выбрали, пока не поступило. Дозору должны были передать уточненные данные уже в пути. Ему надлежало выяснить, кто эти люди и откуда, но ни при каких обстоятельствах не вести чужих в лагерь…

О том, с чего начинать, когда вернется в лагерь от соседей группа снабжения, об этом даже не хотелось думать. Одна мысль, что предстоят разбирательства, вызывала отвращение. Сколько это может продолжаться?.. Сдерживать в себе эмоции, руководствуясь трезвым холодным расчетом, — это само собой разумелось. Однако, чем больше Кадиев размышлял над тем, что решение придется принимать, действуя по обстоятельствам, тем яснее отдавал себе отчет в своей неготовности рубить с плеча. Фактически — проявлял слабость. Так расценивали это соратники.

Причиной разногласий явился недавний инцидент, произошедший во время отсутствия Кадиева. Арабы-наемники, хозяйничавшие в соседнем укрепрайоне, с некоторых пор начали относиться к Кадиеву и его людям как к своим денщикам. Отношения стали накаляться после того, как под командованием «эмиров» — так прозвали в лагере заграничных командиров из наемников — прошло несколько совместных операций. Затем в результате внутреннего маневра моджахедам удалось прибрать к рукам контроль над снабжением обеих баз.

В «денщиках» у «эмиров» оказался целый батальон людей Кадиева. Часть подразделения перебазировалась к соседям, хотя никто не отдавал такого приказа. Двоевластие привело к тому, что люди не знали, кому подчиняются. Меры требовались неотложные. Простые доводы уже не действовали.

Воспользовавшись тем, что группа снабжения уходила по графику к «эмирам», Кадиев передал письменное требование — выпроводить обратно некоего Адама по прозвищу Вареный, который самовольно застрял в соседнем лагере с конца прошлой недели. Кадиев считал, что для начала необходимо поставить точку в разборе нашумевшего инцидента. Речь шла о гибели пленницы. Зачинщиком и главным виновником случившегося был Вареный. И от того, какую позицию займет сегодня Леча, его непосредственный командир, зависели не только будущие отношения с соседями, раз уж они оказывали Вареному покровительство, но и порядок в своих блиндажах.

Жена русского офицера в лагерь к Кадиеву попала через «эмиров», а в их руки угодила минувшей осенью в ходе грозненской операции. Муж пленницы служил в войсках в звании капитана. Сама она работала в штабном хозяйстве. С первого дня пленницу рассматривали как «соискательницу на премию» — так называли тех, кто имел хоть какую-то цену в операциях по обмену пленными. Когда же выяснилось, что бартер вряд ли состоится, судьбу пленницы выпало решать настоящей братве, которая еще недавно отсиживала сроки по колониям и изоляторам. С того дня, как женщину перевели на довольствие в лагерь, ее опекала группа из бывших уголовников, которая формально находилась под командованием Кадиева, но на деле не подчинялась никому.

В ближайшем окружении Кадиева торговлей людьми никто себя не запятнал. Поставив перед собой цель — создать боевое формирование, а не банду, он с первого дня вычищал из своих рядов мусор, и принимать те или иные меры приходилось постоянно — мусор скапливался. Однако серьезных разногласий при решении этих вопросов не возникало, пока в лагерь не влились остатки батальона уголовников, сформированного из бывших местных зэков. Эффективно бороться с их «понятиями» не мог никто.