хамелеон

- Иди поиграй на улице, - мягко, но настойчиво предложил отец. – Или сходи в гости к кому-нибудь из друзей, пока кризис не минует.

Отец держался стойко и сосредоточенно, но Джон знал, что его распирала гордость оттого, что его первенец, его дочь, пошла по его стопам. Даже наличие Стража-отца и матери-Проводника не гарантировало, что кто-либо из детей унаследует правильные гены. К тому же, лишь пять процентов Стражей были женщины. Гарри сумела отличиться дважды.

- Она поправится? – отступая, спросил Джон.

- Не переживай, парень, - дружески, хотя и несколько снисходительно хлопнул сына по спине Страж Уотсон. – Понимаю, выглядит пугающе, но это всего лишь обычный обряд становления Стражем. Если ее состояние ухудшится, мы пошлем ее в Тауэр.

Его тон также недвусмысленно намекал: хватит отвлекать меня, сын, разве ты не видишь, что мы заняты?

Джон вздохнул. Он подозревал, что о нем позабудут, когда Гарри обратится в Стража, так что поведение отца не стало для него сюрпризом. И все же оттого, что его выгнали из собственного дома, внутри разжигалось бунтующее пламя. С другой стороны, ему здесь нечего было делать, да и атмосфера в доме стояла нервно-гнетущая. Сейчас Гарри сильнее нуждалась в уединении, чем в его заботе.

Он был уже у выхода, когда мать открыла дверь. Как Проводнику, ей было легче, чем отцу, помочь Гарри преодолеть этот первый переходный период. Она казалась измотанной и опустошенной.

- Я принесу ей воды, не побудешь с ней немного? Боюсь оставлять ее без присмотра. - Разумеется, она обращалась к Стражу Уотсону, не к Джону. После чего, словно вспомнив о том, что у нее был и сын, быстро добавила: - Эй, милый, она в порядке. – И потрепала его по волосам.

Сквозь открытую дверь до Джона донесся стон. Он заглянул в окутанную сумраком комнату. Мать закрыла окна картоном, чтобы не впускать свет. Гарри лежала ничком на кровати, словно брошенная кукла, из одежды на ней - только шелковая мамина сорочка. Уши закрыты плотными зимними наушниками, чтобы изолировать звуки. Позади низко гудел генератор белого шума.

Внезапно Джон обратил внимание на что-то большое и темное, удобно пристроившееся рядом с сестрой, словно огромная кошка. Ошибки быть не могло: это была рысь.

Джон замер.

Рысь раздраженно взметнула хвостом. Она извернулась, чтобы лизнуть пятно на задней лапе, после чего перевернулась на спину. Кисточки на ее ушах щекотали бедра Гарри, она била лапами по воздуху, словно игривый котенок, и вдруг ее взгляд кнутом стегнул Джона.

Черт.

Черт. Черт. Черт. Черт. Черт.

«Не пялься на нее! - мысленно велел себе Джон. Он повернул голову вбок и уставился на стену, чувствуя, как лоб покрывается капельками холодного пота. - Не дай ей заметить. Я всего лишь обычный человек, я не могу быть… я обычный, обычный».

Он понял, что произошло. Если бы настоящая рысь пробралась в дом, и Гарри, и родители подняли бы тревогу. Да и откуда ей взяться? Сбежала из зоопарка?

Нет, это был духовный хранитель. Что означало, что Джон может их видеть.

Значит, Джон, без сомнения, был Проводником. Обычные люди не могли видеть духовных хранителей. И у него не было никаких предпосылок, чтобы стать Стражем. Других вариантов не оставалось. И, как Проводник, он обязан зарегистрироваться в Абердинской Башне. Они не отпустят его, пока он не заключит связь со Стражем. И тогда все, о чем он говорил ранее, станет явью. Он будет вынужден жить по чьей-то указке. Жить на благо кого-то другого. Существовать в качестве чужой собственности.

Но если не зарегистрироваться, они так или иначе его отследят. У них имелись Стражи, специализирующиеся на выслеживании скрывающихся Проводников. Дьявол. Дьявол!

Джон глянул на родителей: догадались ли они? Конечно, если духовный хранитель Гарри его заметил, они тоже могли его почувствовать. Но, слава богу, они были на взводе из-за Гарри и не удостоили его даже одним коротким взглядом. Ему нужно было убираться отсюда, а то вдруг он не сумеет унять сердцебиение и случайно даст им понять, что что-то не так.

Или, может, ему стоило открыться им? Выдадут ли они его? Вероятно, да. Может, они бы даже стали гордиться им не только на словах.

Но оно того не стоило. Не стоило отобранной свободы. Он никогда не сумеет стать доктором, или путешественником, или даже просто жениться! Все его мечты пойдут крахом. Боже, он не хотел лишиться своей свободы ради какого-то волосатого, старого, накачанного и наверняка однополого с ним Стража.

Он развернулся к гостиной и входной двери, и увидел, как маленький хамелеон торопливо пересек стену. «Я обычный! - в отчаянии подумал Джон. - Я нормален. Никто не может меня видеть! Спрячь меня!» Ящерица застыла на месте, один глаз крутанулся в его направлении. Ее окрас сменился на бежевый, в тон краски, после чего она исчезла.