Хамелеон – 2

— А ну, товарищ Грабин, признавайтесь! К чему вас всю вторую половину вчерашнего дня склонял Тухачевский? Небось, предпринимал активные попытки затянуть вас в свою сект… э-э-э компанию любителей универсальных и динамо-реактивных пушек? — стоило Василию Гавриловичу появиться в приёмной одного из залов Большого Кремлевского дворца, как его тут же прихватил за локоть и отвел в сторону уже присутствовавший там Геркан.

В этот день в Кремле намечалось очень большое собрание по поводу выбора новой дивизионной пушки, отчего народу в приёмной скопилось огромное множество. При этом сам Грабин практически никого из них лично не знал и поначалу несколько растерялся, придя сюда. Но весьма неожиданное появление под боком знакомого краскома позволило ему избежать непростого выбора — в компанию к кому из прочих присутствующих лиц подходить.

— Здравствуйте, Александр Морициевич. А откуда вы узнали, что я гостил у товарища Тухачевского? — даже несколько опешил от подобного напора Василий Гаврилович, впрочем, не забыв проявить вежливость и поздороваться. По завершении смотра заместитель Ворошилова действительно предложил конструктору подбросить того к Москве на своем автомобиле. И завязавшаяся в пути дискуссия по поводу пушек, в конечном итоге переросла в чаепитие на даче начальника вооружений РККА.

— Так я тоже вчера был на полигоне. Просто оказался не востребован, сами понимаете кем, — возвел он глаза к потолку, намекая на одну высокопоставленную персону. — Вот и просидел без дела в своей машине. Хотел по окончании успеть перехватить вас, чтобы, так сказать, из первых рук узнать все подробности прошедшего смотра. Но не преуспел в этом деле. Михаил Николаевич опередил меня.

— Да, действительно, товарищ Тухачевский старался раскрыть мне глаза на недооценку многими конструкторами, включая меня самого, всей гениальности и огромного потенциала динамо-реактивных пушек, — не стал Грабин делать тайну из темы имевшей место беседы. — Да и про дивизионные пушки поговорили немало.

— И как? Раскрыл? — аж издал легкий смешок Геркан.

— Каждый из нас всё же остался при своём мнении, — весьма дипломатично ответил главный конструктор потенциальной новой дивизионки, заметив, что на них двоих то и дело бросает заинтересованные взгляды как раз обсуждаемый ими командарм.

— Что же, это очень хорошо. Отстаивать своё мнение перед столь высокопоставленными персонами надо уметь. Считайте, что то была репетиция перед сегодняшним заседанием, — удовлетворенно кивнул услышанному Александр.

— А разве сегодня будут обсуждаться и ДРП тоже? — откровенно удивился Грабин, поскольку ни о чем подобном даже не предполагал общаться. Он вообще всего полчаса как вернулся с полигона, куда был вынужден унестись с самого утра, прознав, что какая-то комиссия из Артиллерийского управления отправилась искать в его пушках все мыслимые и немыслимые изъяны. Потому дискутировать по поводу еще чего-нибудь, окромя дивизионок, морально не был готов совершенно. И вдруг — такие новости!

— Много чего придется сегодня затронуть, товарищ Грабин. Вы, главное, себе не изменяйте и говорите правду. Кривду и без вас найдется кому озвучить. Все же некомпетентных людей, увы, везде хватает, — породив этой фразой куда больше вопросов, нежели дав ответов, Геркан ободряюще похлопал собеседника по плечу и отправился дефилировать по залу. Вчера Сталин недвусмысленно дал ему понять, что сегодня потребуется сделать всё возможное, но наяву продемонстрировать членам правительства некомпетентность ряда краскомов, которых можно было бы назвать соратниками Тухачевского. Только по этой причине его и пригласили сюда, поскольку никакого иного резона появляться на данном совещании у него не имелось совершенно. Да и не пригласили бы его вовсе. Ведь кем он был в структуре РККА? На фоне всех прочих присутствующих в приёмной персон — практически никем. Всего лишь командиром одного из батальонов 1-го легкотанкового полка всё еще формируемой мотострелковой дивизии — идея о размещении «своих» танков в Лефортово приглянулась Иосифу Виссарионовичу, вот и перевели Александра из танковой дивизии в новую часть. Правда, тяжелых танков не дали по причине их физического отсутствия, ограничившись общевойсковыми Т-26.