Хамелеон – 2

— Честно говоря, с подобной точки зрения я ситуацию не рассматривал вовсе, — несколько пришибленно ответил кинооператор, совершено иным взглядом окинув окружающих их людей, убранство ресторанчика и в принципе пространство, которое после услышанного резко перестало доставлять ему ощущение некой эйфории и праздника жизни. За ширмой из красивой картинки и вкусных бананов, оказывается, скрывались неприглядные и жестокие реалии, о которых он прежде даже не помышлял, поскольку жил в иной, спокойной гражданской, жизни.

То, что отношения с Германией катятся в тартарары, Кармену было известно прекрасно. Да и прошлогоднюю речь того же Гитлера, в которой фюрер говорил о физической невозможности сосуществования на одной планете фашистов и коммунистов, он помнил прекрасно. Впрочем, как помнил и о неуклонном ухудшении отношений СССР с Польшей. Но когда тебе вот так вот походя, за какие-то пару секунд, описали, разжевали и положили в рот информацию о наличии неподконтрольной грандиознейшей прорехи в обороне родной страны, все былые знания и мысли начинали приобретать совершенно иной окрас. Очень такой нехороший и тревожный окрас.

Нельзя было сказать, что впоследствии, когда они пересекли границу Германии и совершали пересадку на другой самолет в берлинском аэропорте, с ними обращались как-то неприветливо. Нет, как и у всех прочих пассажиров — что немцев, что французов, что японцев, проверили документы, да и проводили единым стройным рядом к новому борту. Даже не стали проверять багаж транзитных пассажиров, сразу перегрузив его в другую крылатую машину! Ибо орднунг! И лишь бросающийся повсеместно в глаза милитаристический стиль одежды и внутреннего убранства зданий, да понимание того, что, к примеру, вон те активно общающиеся друг с другом военные пилоты уже совсем скоро, вполне возможно, будут тебя бомбить на территории Испании, вносили некий диссонанс в восприятие обычной деловой жизни крупной воздушной гавани. Тем не менее, не смотря на некоторые переживания, всё прошло гладко и с промежуточной посадкой в Брюсселе — даже тут немцы действовали через Бельгию, они, спустя 12 часов с момента вылета из Москвы, наконец, приземлились во французском Ле Бурже.

Будучи встреченными представителем Инторгкино — Александром Александровичем Садовским, путешественники благополучно добрались до небольшой гостиницы «Сен-Жермен», в которой часто останавливались командировочные из СССР. Задержавшись там буквально на четверть часа, чтобы заселиться и оставить вещи, следом рванули по вечернему Парижу на встречу с Ильей Григорьевичем Эренбургом, уже не первый год проживавшим во Франции и едва ли не лучше всех в посольстве владевшим ситуацией. Этот журналист, писатель, переводчик, публицист и много кто еще не только выступал одним из главных рупоров антинацистской пропаганды через свои газетные статьи и художественные произведения, но также являлся очень интересной персоной с точки зрения жизненного опыта и знакомств. Были в его непростой судьбе и заключения, и эмиграция, и пребывание на передовой, как при царской власти, так и при советской. Еще в 20-х годах ордер на его арест подписывал Ягода, а отбивал Эренбурга от чекистов аж лично Бухарин, с которым тот был знаком со времен совместного обучения в 1-ой Московской гимназии. В общем, очень непростой был этот сорокапятилетний потомственный киевский еврей, проведший большую часть своей жизни за границей, но являющийся гражданином СССР.

Именно от него они узнали последние новости и возможные пути дальнейшего продвижения, в результате чего были вынуждены разделиться. Макасеев отправлялся в страну басков, кою войска мятежников вот-вот должны были отрезать от границы с Францией, перекрыв последний сухопутный коридор. А Александру с Романом предстояло убыть в Барселону — главный оплот анархистов, которые не любили социалистов и коммунистов лишь чуть менее чем фашистов. В общем, являлись теми еще союзничками для республиканского правительства. Но при этом Барселона, помимо прямого железнодорожного сообщения с Францией и крупнейшими городами Испании, могла похвастать наличием отличного торгового порта и относительно развитой тяжелой промышленностью, что превращало её в практически идеальный хаб для перевалки военных грузов и проведения ремонта вышедшей из строя техники. Та же производственная площадка автомобильного завода «Испано-Сюиза», что занималась постройкой грузовиков, располагалась именно в этом городе и вполне себе могла обслуживать легкую бронетехнику.