Хамелеон – 2

Но тут случился затык. Ни у кого под рукой банально не оказалось ни одного переводчика. Точнее не так. Те из сотрудников советского посольства, что владели испанским языком, в гробу видали всякие поездки из респектабельного Парижа в излишне «горячую» Испанию. Им всем и тут неплохо елось, пилось и спалось. А приказать никто не имел никакого права. Не то что каким-то кинооператорам, впоследствии даже будущим военным атташе — полковнику Смешникову[1] и капитану 2-го ранга Кузнецову[2], не смогли предоставить во временные спутники хотя бы одного «завалящего» переводчика. В общем, бардак с организацией возможной помощи Испании даже в Париже был знатный, что уж можно было говорить о подобном в испанских городах!

«Пир во время чумы» — именно таким эпитетом смог определить для себя увиденную в Барселоне картинку добравшийся таки через два дня до неё Александр. На улицах этого города творилось одновременно всё! Не смотря на идущую полным ходом национализацию предприятий, включая торговые — вроде магазинов, кафе, отелей и ресторанов, бойкая торговля даже не думала утихать. Разве что место рекламных вывесок заняли революционные лозунги, да красные и красно-черные флаги коммунистов и анархистов соответственно. Причем, что первые, что вторые, одевались по большей части совершенно одинаково, отчего незнакомый с рядом тонкостей гость города мог понять где кто лишь по одному верному признаку — в местах сосредоточения анархистов то и дело велась беспорядочная стрельба в воздух из револьверов, пистолетов и винтовок. Тут же параллельно провожали на фронт очередную колонну борцов за республику и воодушевленно приветствовали тореадоров, идущих развлекать население столь любимой местными корридой. Смотря на всё это своими собственными глазами, Геркан желал лишь одного — материться вслух, поскольку совместно с такой откровенной махновщиной, варить кашу было бесполезно. Составлявшие же ему компанию Роман и один французский корреспондент, хоть как-то владеющий испанским, которого только и смогли подыскать им в помощь, наоборот, пребывали в полнейшем экстазе. Они едва успевали менять пленку в своих камерах, выхватывая одни кричащие кадры за другими. Кадры, в которых было народное ликование, но совершенно отсутствовала правда об идущих где-то сражениях.

Но тут, можно сказать, им сильно повезло. Прежде всего в том, что выделяющихся среди местных, словно угольки на снегу, иностранцев весьма споро сопроводили к главе местных анархистов — Буэнавентуре Дуррути. На удивление, из всей нынешней региональной каталонской верхушки, он, наверное, был единственным, кто действительно рвался в бой. Это было странно, поскольку именно в рядах анархистов обычно хватало всевозможных отказников не желавших отправляться куда-либо кланяться пулям. Тут же всё было наоборот. Ни гражданская власть, ни перешедшие на сторону республики армейские, ни флотские, особо не стремились освобождать ту же Сарагосу, захват которой мятежниками полностью прервал железнодорожное сообщение с Мадридом. И лишь колонны анархо-синдикалистов Дуррути, да итальянцы-антифашисты из числа мигрантов, что влились в батальон Маттеотти, устремились на запад, на встречу с окопавшимся в занятых городах противником. Вот к ним и предложили присоединиться советским кинохроникерам, дабы те собственными глазами смогли лицезреть, как ведется местная гражданская война на передовой. Причем, для передвижения товарищам из СССР предоставили, естественно, вместе с шофером, настоящий «Испано-Сюиза» J-12 — один из чуть более чем полусотни построенных. Машину королей, банкиров и прочих богатейших людей мира. Вот тут уже Александру пришлось впасть в экстаз, схожий с тем, который испытывали его попутчики от видов Барселоны. Ведь двигатель этого автомобиля являлся истинным шедевром инженерной мысли и собирался, судя по всему, исключительно рабочими с золотыми руками, да вдобавок инкрустированными бриллиантами. Двенадцатицилиндровый V-образный низкооборотистый почти десятилитровый монстр был способен выдавать аж 220 лошадиных сил и при этом, будучи заведенным, не создавал никакой вибрации совершенно. Хотя, в отличие от своих американских конкурентов производства того же Кадиллака, оказался требовательным к качеству бензина. То, что в СССР лили в баки ГАЗ-ов и ЗИС-ов, убило бы этот движок, пусть не сразу, но быстро и безоговорочно. И, тем не менее, Геркан влюбился в это стальное сердце с первого взгляда. Находись у него в свободном доступе нечто подобное, он мог бы спроектировать целую линейку бронетехники, построенной на одних и тех же агрегатах — начиная от тяжелого броневика и заканчивая, пожалуй, даже средним танком. Пребывая именно в подобных мечтах, он и проделал путь в четверть тысячи километров до города Уэска, что располагался чуть севернее Сарагосы. Именно здесь вскоре ожидалось наступление против окопавшихся на близлежащих возвышенностях мятежников, что не могло не вызывать интереса у обоих гостей из Советского Союза.