Хаммер

— Ну что? Можно ехать.

— И как сегодня прошла тренировка для вас? — поинтересовался для начала Джой, плавно отпустив педаль сцепления.

— Как обычно. Неплохо. Кстати, спасибо вам еще раз за спарринг. Голова не беспокоит?

— Вы думаете, это возможно?

— Не чугунная же она у вас.

— А я с детства к этому привычен. Как пришел первый раз на секцию по боксу, так с тех пор по голове и получаю, сначала на тренировках, а потом и по жизни. Вот так всю жизнь, словно мальчик для битья.

— Печально, однако.

— Нет. Я привык. Но когда это делают женщины… В этом что-то есть.

— Что делают? — не поняла она. — Бьют вас по голове?

Джой не нашелся, что ответить.

— Вы мазохист? — она лукаво, с интересом посмотрела на него.

— Шучу, конечно, но не откажусь составить вам пару в любых условиях.

Она промолчала. Прозвучало это несколько двусмысленно и не совсем удачно для получасового знакомства. Они подъехали к выезду на главную дорогу, и Джой, притормозив, остановился, хотя ни справа, ни слева машин не было, он просто не знал, куда ехать дальше.

— Извиняюсь. Не подскажете, в каком направлении вы живете?

— Сейчас налево. Потом на большую дорогу, тоже налево, — ответила она, мельком глянув на дорогу.

— На Богатырскую? Значит, сначала направо и до разворота.

— Может быть, — согласилась женщина.

Это был его район. Здесь он рос, здесь проходило его детство. Что там дворы да улицы, берег Днепра, считай, от Лукового до Московского моста был исследован и не один раз исхожен вдоль и поперек. И это когда еще не было ни «Дрим Тауна», ни станции метро Героев Днепра, не было шикарной набережной с фешенебельными апартаментами, да много чего не было. Здесь проходило его и детство, и юношество, и, конечно, знал он как свои пять пальцев в этом районе все, каждую улицу, переулок, закоулок.

Без затруднений Джой вырулил на свою полосу и погнал автомобиль вперед, значительно превышая положенные шестьдесят. «Вот что значит женщина рядом», — подумал он, обратив внимание на стрелку спидометра. Вместо того, чтобы не высовываться, не рисоваться, заниматься своими делами, тихо и осторожно, так нет, он уже разъезжает вечером по городу с незнакомкой в салоне автомобиля. Осталось только романчик закрутить. Хотя она ничего. Ох не прав, если брать по большому счету.

— И не боитесь вы здесь одна по вечерам ходить?

— Еще не знаю.

— Понятно, мы ведь боксеры.

— Не в этом дело. Я сегодня первый раз в этом зале была на тренировке.

— Какое совпадение, — отметил Джой.

— Что вы имеете в виду.

— Я тоже первый раз.

— Очень странно.

— Почему странно? — удивился Джой. — Вам, значит, можно, а мне нет?

— Ну, я не это хотела сказать. Мне показалось, что вы здесь не в первый раз.

Джой промолчал. Конечно же, не первый. А ведь именно в этом зале его спортивная карьера, так и не начавшись, закончилась. Сейчас он появлялся здесь нечасто, один-два раза в месяц, этого хватало. А почему именно этот зал — наверное, ностальгия по прошлому. И она же словно водила его за нос вокруг того, что, казалось, уже было забыто и безвозвратно утеряно. Это только казалось. Он и сам не гадал и не думал, что подобное возможно. Сегодня опять взял и на несколько десятков лет словно в прошлое вернулся, без всякой машины времени, просто вошел в зал. И сразу в нос ударил родной и пьянящий запах, а яркий электрический свет с потолка слепил и бодрил, и те же боксерские мешки, и скрип деревянных досок под ногами, и тот же ринг — все, как и было, все, как и раньше, и он тот же, он чувствовал — внутри он тот же.

— А раньше где вы тренировались? — поинтересовался Джой. — Если не секрет, конечно.

— Не секрет. В «Олимпе». Недавно квартиру поменяла, теперь на Оболони, в этом районе живу, клуб этот ближе всего к дому оказался.

— И, наверное, вы свою историю имеете? — Джой посмотрел на нее.

— Какую еще историю? — насторожилась женщина.

— Историю вашей спортивной жизни. Как такая маленькая, хрупкая, симпатичная… — Джой несколько замялся. — И, наверно, нежная… девушка и выбрала этот грубый, жестокий, кровавый и мужской вид спорта.

Женщина на это ничего не ответила.

— Я представляю вас в шести-, семилетнем возрасте. Полагаю, вы могли спрятаться за одной боксерской перчаткой, не говоря уже о том, чтобы поднять ее.

— Примерно так. Хотя несколько преувеличено, — наконец улыбнувшись, но не глядя на Джоя, согласилась она. — Но относительно серьезно я начала тренироваться позже, лет с тринадцати. Мой отец был тренером по боксу в «Олимпе». Если вам это интересно.

— Конечно, интересно. Расскажите.