Хаммер

— Школа, в которой я училась, находилась рядом со спортивным комплексом, и начиная еще с первого класса после окончания уроков я прибегала к отцу, ожидая, когда между группами у него появится свободное окно, и он отведет меня домой. Приходилось ждать, вот и наблюдала за тренировками. Не думала, что когда-нибудь такое случится, и буду размахивать кулаками, ходить с синяками и распухшим носом. Как вы правильно заметили, тоже считала этот вид спорта грубым, некрасивым и чисто мужским. Но в спорт как таковой тянуло, наверное, сказывались гены и среда. Хотя, как любой нормальной девочке, все же больше нравились мне другие виды спорта: гимнастика, фигурное катание, синхронное плавание. Мама моя работала воспитателем в детском саду. Ей далеко и долго утром приходилось добираться до работы, а вечером обратно домой. Папа тоже почти всегда был занят — тренировки, соревнования, так что мною заниматься им было некогда. Разумеется, родителей это беспокоило, периодически подобные разговоры возникали у них. Мама правильно рассуждала, что ребенок должен гармонично развиваться, учиться музыке, танцам, заниматься спортом, тем более росла я в семье спортсмена, и задатки к этому были. Папа охотно соглашался, но толком предложить ничего не мог. В «Олимпе» в основном были силовые виды: борьба, бокс, тяжелая атлетика. Имелся и плавательный бассейн, но в другом здании и соседнем квартале. Несколько раз отец водил меня туда, но опять же — для него это было накладно, регулярных занятий не получалось, и я по-прежнему проводила время после уроков в боксерском зале. А поскольку девочка была я резвая, активная и даже где-то боевая, на месте усидеть мне было тяжело, однажды ради интереса надела, как вы заметили, огромные боксерские перчатки и ударила по мешку. В дальнейшем это стало происходить чаще. Папа изредка, ненавязчиво поправлял меня, делал некоторые замечания, так незаметно для себя и втянулась. А когда начало получаться, то и самой понравилось. Вот по сей день и тренируюсь. Сейчас не больше одного раза в неделю приезжаю в зал, хотя были и длительные перерывы. Но проходит время, и тянет сюда. Не так ли?

— Вы правы. Это как наркотик.

— Теперь вы, — она вопросительно посмотрела на Джоя, чуть наклонив голову.

— Что?

— Не притворяйтесь, хочу услышать вашу историю.

— Какая у меня может быть история? Совсем рядовая. Будет ли она достойна ваших ушей, не знаю. Думаю, нет.

— Вы, наверно, издеваетесь надо мной, — обиделась женщина. — Не хотите, не говорите.

Она отвернулась к окну, устремив свой взор на пустынную ночную улицу, безлюдный тротуар и редкие автомобили, спешащие по своим делам. Изредка полупустые, разрисованные рекламой длиннющие автобусы, фыркая и шипя своими механизмами, не спеша отчаливали от остановок, словно корабли на морских перекатах, устало покачиваясь с боку на бок и набирая скорость.

— Хорошо, — согласился Джой. — Только ради уважения к вам. Родился и рос я в семье неблагополучной. Когда мне было года три, отец от нас ушел. Я был мал и его не помню. Встречал ли отца еще когда в своей жизни и встречу ли, не знаю. Мать пила, и с каждым годом все больше. Иногда она приводила собутыльников домой. Как правило, это были ничтожные, спитые, гадкие личности. Они сидели на кухне, звенели стаканами, громко говорили, спорили, ржали и матерились. Мать звучала на высоких нотках, стараясь держаться в центре внимания, ей это удавалось на правах женщины. Периодически кто-то из них бегал за самогоном, у них имелись «точки», где круглосуточно продавалось это зелье. Постепенно хмелели, голоса звучали резче, громче, споры перерастали в ругань, иногда посиделки заканчивались потасовкой. Я, как правило, в это время находился в своей комнатке, лежал на кровати, укрывшись с головой одеялом, плакал, дрожал от страха и боялся, что кто-то из них войдет пьяный в комнату и убьет меня ножом. Как выжить в этой обстановке, я не знал. Когда немного повзрослел, то на время сабантуев стал убегать к моему другу и соседу Борьке.

Джой замолчал. Он и сам не ожидал, что его история могла начинаться не то что печально, а прямо-таки жутковато. Когда-то очень давно это действительно было, однако он старался забыть и вычеркнуть из жизни всю эту гадость. Хотя долго еще во снах приходили в его комнату те страшные типы с кухонными ножами в руках. «Неужели все это было со мной», — подумал он, словно прочувствовал со стороны услышанное.

— Даже не знаю, стоит ли продолжать, — Джой посмотрел на женщину. — История совсем безрадостная.

— Стоит, — коротко заключила она.