Хамнет

— «О ужас, ужас, ужас!» — горестно и глухо, с дьявольским стоном восклицал ее муж, вспоминая агонию собственной смерти. Он сделал то, осознала Агнес, что хотел бы сделать любой отец, поменяться местами со своим ребенком, взять на себя его страдания, занять его место, предложить себя на замену, дав мальчику возможность остаться в живых.

Она скажет все это мужу позже, после окончания спектакля, когда воцарится финальная тишина, после того, как мертвые и живые выйдут на край сцены, после того, как все актеры выйдут на поклон. После того, как ее муж и этот юноша, взявшись за руки, откланяются под гром аплодисментов. После того, как опустевшая сцена лишится декораций крепостной стены, кладбища, замка… После того, как он сможет пробраться к ней через толпу, еще не смыв грима. После того, как, взяв ее за руку, он прижмет ее к своим бутафорским кожаным доспехам. После того, как они останутся вдвоем в этом театре, опустевшем, как небеса над открытым центром зала.

А пока Агнес еще стояла в первых рядах зрителей перед самой сценой; обеими руками она вцепилась в дощатую обшивку. На расстоянии руки, возможно, двух рук от нее стоял Гамлет, ее Гамлет, каким он теперь мог бы стать, если бы выжил, а рядом с ним призрак с руками и бородой ее мужа, говоривший голосом ее мужа.

Она протянула к ним руки, словно признавая их реальность, словно желая приобщиться к ним, проникнуть за границу, разделявшую зрителей и актеров, реальную жизнь и театральное действо.

Призрак повернул к ней голову, видимо, собираясь уйти со сцены. Он смотрел прямо на нее и, встретив ее взгляд, произнес свои заключительные слова:

— «Прощай, прощай и помни обо мне»[11].

Примечания автора

Это художественное произведение написано под впечатлением размышлений о короткой жизни мальчика, умершего в Стратфорде, в графстве Уорикшир, летом 1596 года. Я старалась по возможности придерживаться скудных исторических фактов, известных о реальном Хамнете и его семье, однако мне пришлось добавить некоторые подробности и изменить детали — в частности, немного изменились имена.

Большинству людей его мать известна как Энн, однако в завещании своего отца Ричарда Хэтуэя она упоминается как Агнес, и я решила последовать его примеру. Некоторые полагают, что ее матерью была Джоан Хэтуэй, хотя иные исследователи считают, что она являлась ее мачехой; существует мало документальных свидетельств, способных доказать или опровергнуть каждую из этих версий.

Единственную его выжившую тетю по отцовской линии звали не Элиза, а Джоан (как и ее умершую в младенчестве старшую сестру); я взяла на себя смелость изменить это имя, поскольку совпадение имен, хотя и свойственное приходским записям того времени, могло запутать читателей романа.

Экскурсоводы Шекспировского фонда из дома Шекспира сообщили мне, что Хамнет, Джудит и Сюзанна росли в доме их дедушки и бабушки на Хенли-стрит; некоторые исследователи, видимо, уверены, что они жили рядом, на небольшом соседнем участке. Так или иначе, эти два хозяйства, очевидно, были тесно связаны, но я отдала предпочтение последней версии.

И, наконец, неизвестно, отчего умер Хамнет Шекспир: в приходской книге не указана причина смерти. Черная смерть, или чума, как ее называли в конце XVI века, ни разу не упоминается Шекспиром ни в поэзии, ни в пьесах. Меня всегда интересовал этот факт и его возможное значение. Этот роман — результат моих творческих размышлений и гипотез.