Хамза

Хлопали не делегату курултая, не участнику дискуссии о коллективизации. Хлопали любимому поэту, стихи которого для многих сидевших в зале в своё время стали началом поворота к новой жизни.

- Товарищи! - энергично начал он, и глаза его засветились молодо и весело. - Советская власть и на втором десятилетии своей жизни продолжает одерживать одну победу за другой!..

Ещё совсем недавно Шахимардан - этот далёкий горный кишлак - был гнездом религиозного фанатизма, суеверий и предрассудков. Сейчас с этим покончено! В Шахимардане организован колхоз, построена красная чайхана, поставлен памятник Ленину.

Мы провели с гор канал и приступаем к созданию общественной системы арыков. Большинство наших женщин и девушек уже сняли паранджу... Наша артель берёт обязательство образцово провести сев и собрать хороший урожай... Мы шли, идём и будем идти этим путём. И никому нас с него не свернуть!..

На этот раз дастархан был разостлан на той самой террасе, которая висела над пропастью. В предвечерних сумерках фиолетовые вершины гор были окрашены последними лучами уже зашедшего за край земли солнца.

Сегодня собрались только свои, шахимарданские. Шёл доверительный разговор. И святой Миян Кудрат предался воспоминаниям о тех временах, когда он сам ещё был здесь смотрителем гробницы.

Но всех интересовали будущие события. Все выжидательно смотрели на хазрата, надеясь, что для своих он откроет какие-то особые секреты.

- За границей всё готово, - многозначительно произнёс наконец Миян Кудрат. - Но знаете, уважаемые, что великий аллах ниспошлёт нам победу только в том случае, если прибытие войск ислама будет поддержано всенародным восстанием. Сигналом к восстанию всего народа станет разрушение гробницы по инициативе Хамзы.

- Но Хамза, насколько я знаю, как раз не хочет допустить разрушения гробницы, - удивлённо поднял брови Бузрук-ишан.

- Надо внушить народу, что Хамза хочет разрушить гробницу, что он получил приказ из Самарканда от Ахунбабаева, - насупился хазрат. - Очень важно, чтобы все поверили в это. Только тогда народ поднимется на защиту ислама. А разрушат гробницу люди нашего славного Нормата-курбаши. Вам всем на это время придётся уйти в горы. Я тоже буду находиться в горах. Когда всё будет окончено, вернёмся обратно... Во время военных действий никого из нас, кроме Гиясходжи, не должно быть в Шахимардане.

- Мой хазрат, - поинтересовался Бузрук-ишан, - кто будет у нас главой нового государства?

- Наше новое государство будет возглавлять достойный человек. Кандидатура ещё не намечена, но я думаю, что это будет верный слуга ислама.

- Хазрат, - спросил Гиясходжа, - а где Алчинбек Назири?

Миян Кудрат вздохнул.

- Я не хотел раньше времени говорить вам об этом, но, видно, придётся сказать. Сегодня ко мне прибыл гонец из Коканда от моей семьи. Он привёз печальную весть...

Все напряжённо подались вперёд.

- Алчинбек Назири арестован. В последнее время он слишком дерзко бросал вызов судьбе и рисковал там, где можно было бы обойтись без всякого риска. Аллах наказал его. Всё в этом мире происходит с божьего ведома.

Все молчали. Никто не знал, что говорить.

- Он не выдаст нас? - осторожно спросил Бузрук-ишан.

Гиясходжа рассмеялся:

- Вы как ребёнок...

- Зато вы очень взрослый! - обозлился Бузрук-ишан. - Пустили меня по миру... Я не хочу терять последнее. Если Назири назовёт моё имя...

- Помолчите, - поморщился Гиясходжа.

- Рисковать можно только в том случае, - угрюмо сказал шейх Исмаил, - когда от тебя не зависит жизнь других людей. Но когда в твоих руках находится такое дело, как наше, риск - это преступление.

- Очень справедливые слова, - подал наконец голос паломник из Гилгита, до этого сидевший молча. - Алчинбек Назири поставил под удар всю нашу организацию.

- Я должен сказать вам, - вздохнул Миян Кудрат, - что нам всем, очевидно, придётся молиться за Алчинбека Назири...

- В каком смысле? - никак ничего не мог понять Бузрук-ишан. - Разве он уже умер? Или раскрыл все тайны?

- Как вы смеете подозревать в измене одного из самых верных наших сподвижников? - искренне возмутился Миян Кудрат. - Алчинбек Назири предпочтёт смерть предательству!

- У погонщика своя цель, а у верблюда своя, - забыв о всяком почёте, сердито забормотал Бузрук-ишан. - Допрос в ГПУ - это не беседа за пловом. Может продать, может продать...

- Ну, хватит вам скулить! - прикрикнул паломник. - Сказали - не продаст, значит, не продаст.

- Один из наших великих святых Идрис-алахис-салом, пребывающий на четвёртом небе, начертал в книге судеб все деяния, которые совершат истинные мусульмане ради спасения исламской веры, - торжественно произнёс Миян Кудрат, приложив руки к груди и закрыв глаза. - Ангелы Мункар и Накир, выйдя к воротам рая, будут за это встречать каждого правоверного...

Гиясходжа отозвал в сторону хромого дервиша. Миян Кудрат проводил их напряжённым взглядом.

- Что с Назири? - глухо спросил он.

- А вы разве не слышали? Он арестован.

- Я не об этом... К чему все эти разговоры об ангелах Мункаре и Накире?

- Жизнь Алчинбека Назири приближается к своему пределу...