Хан

Словно об этом подумала и сам Хан, в секунду изменившись и став холодным, отрешенным черноглазым красавцем, которым он был всегда, когда поднялся на ноги, поправив застежку на рукаве рубашки и посмотрев на свои часы, поднял голову на меня:

— Сейчас 7:10, машина в офис выезжает в 7:45. Поторопись, Лейла. Мы не будем ждать тебя. Опоздаешь — поедешь на такси.

Не обращая внимания на округлившиеся глаза Неслин и то, как я хлопаю ресницами, пытаясь понять, к чему это было сказано, Хан просто поднялся с кресла, размеренно и неспеша зашагав к распахнутым дверям.

— Брат, Лейла едет с вами в офис?! — пискнула Неслин ему в спину, на что раздалось лишь протяжно-сладкое: «Мгууууууу», отчего глаза девушки округлились еще сильнее, — Зачем?!

— Работать, Неслихан, работать, — лишь выходя из комнаты, Хан оглянулся, чтобы окинуть меня сосредоточенным взглядом, лукаво дернув бровью, — Надеюсь, я правильно понял тебя, Лейла?…

— Как работать?! Куда работать?! Кем?!.. — ахала Неслин, даже уже когда Хан вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь и выпрыгивая вслед за мной из кровати взъерошенная и растрепанная, как и я, прошлепав за мной в ванную, где я поспешно пыталась умыться и привести себя в порядок.

— О чем говорит Тео, сестренка? Что он понял правильно?

Ох, если бы только я могла говорить, все было бы намного проще!

Может мои эмоции полыхали бы внутри меньше, может я смогла бы поделиться ими хотя бы частично, чтобы не сходить с ума от своих мыслей и того, что Хан продолжал свою ночную игру.

Но мне приходилось лишь пожимать плечами и улыбаться той, кто переживала за меня искренне, бегая за мной по комнате, словно хорошенький хвостик, помогая собираться и таская из своей комнаты косметику и одежду в спешке раскладывая их на разобранной кровати.

— Боже, я с ума сойду! Скажи хоть что-нибудь мне! — никак не могла успокоиться Неслихан, помогая мне убирать волосы в аккуратную шишку на затылке, когда я уже была готова, облаченная в черную узкую юбку до колена, белую рубашку и черные лакированные туфли на высоченной шпильке.

Хорошо, что блокнотик всегда был под рукой, к которому я потянулась, быстро написав в нем: «Разговаривали с Теоманом на этот счет. Я сама попросила работу»

— Давно?…

«Нет, недавно»

— И он согласился?

«Видимо, да….»

— А кем работать будешь?

«Не знаю»

Мы вздохнули одновременно, посмотрев в глаза друг друга, пока Неслихан не взвизгнула, показав на часы:

— Сестренка, время! Скорее!

«Где машина?»

— Идем, я покажу!

Мы вылетели из комнаты, словно ужаленные, вот только Неслихан легко сбегала с лестницы, шлепая босыми ножками, пока я старалась не переломать себе ноги на этих жутких каблуках и в зауженной юбке, едва успевая за ней.

— Скорее, скорее, уже без пятнадцати восемь! — тащила она меня через холл, куда-то под лестницу, а потом по коридору налево, пока мы не остановились в большом светлом помещении, где стояло сразу несколько машин… и двое кареглазых мужчин, облаченных в костюмы. Мужчин таких идеальных, что походили скорее на фотографию в глянцевом журнале.

Они обернулись одновременно, замолчав и глядя на нас сосредоточенно и как-то странно.

Глаза Хана как всегда были лукавыми и с вызовом, словно он говорил мне всем своим видом: «Ну давай, покажи твердость своих намерений, крошка! Я жду, когда ты отступишь и свернешь назад!» и словно Лейла расправила во мне свои плечи, говоря внутри меня: «Никогда! Никогда не отступлю! Первым шаг назад сделаешь только ты….братец!»

Не знаю, увидел ли во мне эту перемену Хан, вот только уголок его губ дрогнул в явной ухмылке, которую он, впрочем, быстро проглотил, коротко кивнув мне на очередную большую темную машину, по типу очень дорогого микроавтобуса, дверца которого была распахнута:

— Садись. Только тебя ждем.

— Лейла не опоздала! — тут же воинствующе нахмурила свои бровки Неслихан, — время ровно 7:44!

Мужчины оба улыбнулись тепло и явно снисходительно, посмотрев на мою главную защитницу и опору в этом новом мире и в этом новом доме, которая стояла посреди гаража в пижаме и босиком, но выглядя при этом так, словно была бравой воительницей с щитом и копьями.

— Лейла садись, — сверкнули глаза Хана, когда он повернулся ко мне, нетерпеливо кивнув головой на машину снова, и заставляя мои ноги послушно двигаться к нему и к машине под немигающим пристальным взглядом Каана, который не одобрял всего того, что происходило здесь, судя по тому как прищурились и колко блестели его глубокие карие глаза цвета терпкого, черного шоколада без единой капельки сливок и сахара.

Я едва могла дышать, ощущая этот взгляд на себе, словно лед и молния кусали меня за каждый нерв в моем теле, пока Каан продолжал сверлить меня своим недовольным колким взглядом.