Хан

«Давай пойдем вместе!» кинулась я к ней, размахивая телефоном и видя, как девушка лишь отрицательно покачала головой, пытаясь улыбнуться как можно беззаботнее:

— Не надо, сестричка! У меня больше шансов угомонить весь пыл братца! Будь в комнате, я скоро вернусь!..

И не то, чтобы я не верила в способности Неслин противостоять ярости Хана, просто было действительно страшно, даже если я понимала, что Хан не сделает своей сестре ничего плохого.

Почему я боялась?…

Знала, что иногда Хану не нужно даже говорить.

Он способен уничтожить тебя одним только взглядом, превращая тебя в серый пепел, и потом очень тяжело собрать себя по разбитым кусочкам снова, чтобы просто научиться жить.

С той секунды, как Неслин выпорхнула из комнаты, с воинственным видом прошагав до кабинета Хана, я металась, не в силах найти себе покоя.

Мне казалось, что время не идет, а ползет, едва продвигаясь вперед, когда я успела попереписываться сообщениями с Искандером, который переживал за нас и сообщил, что с ним все в порядке: он помылся, успел получить люлей от брата, а теперь наконец-то занялся важным делом — компьютерной игрой, потому что так и не нашел в доме брата спиртного.

Искра был верен сам себе, сообщая, что завтра будет ждать меня на том же месте и в тот же час, со стаканом шипучей таблетки от похмелья и готовыми документами для нашей поездки на запланированную фотосессию.

А я едва могла дышать в ожидании Неслихан, каждую секунду прислушиваясь к тому, что происходило в тихом доме, боясь, что это будут крики разъяренного Хана.

Странно, но было тихо.

Наверное, даже через чур…

Не знаю, какой десяток по счету я прошла вокруг комнаты, обхватив себя за плечи и слыша лишь стук моего испуганного сердца, когда Неслихан, наконец, появилась на пороге, широко улыбающаяся и задорно подмигивающая:

— Ну вот и все! Больше боялись! Тео только выслушал все от начала и до конца! Но тебя тоже попросил зайти. Думаю, будет спрашивать тоже самое и у тебя, сестричка, как тот полицейский, который ищет разницу в показаниях! — девушка хохотнула, а вот меня прошиб горячий пот, — Не бойся, родная, Хан спокоен, как удав!..

Он и был удавом!

Большим и смертельно опасным!

Удавом, который неспешно, медленно, но уверенно подбирается к тебе, чтобы околдовать и оплести своими бархатными кольцами, а потом сжать так, что у тебя не будет больше возможности сопротивляться ему.

— Без тебя кушать не буду! Подожду, когда ты вернешься! — радостно прощебетала Неслин, запрыгивая на кровать и с интересом заглядывая на поднос с едой, которую нам принесла тетушка, но к которой мы пока не смогли притронуться.

Сжав в руках телефон, и стараясь улыбнуться Неслин как можно убедительнее и спокойнее, я вышла из комнаты, почему-то плотно прикрыв за собой дверь и не торопясь в кабинет, где ждал мужчина, способный управлять мной одним лишь взмахом ресниц.

Мне нужно было собраться с мыслями, чтобы не растерять себя, оказавшись перед черными глазами.

Вот только как бы я не готовилась, а все было напрасно.

Остановившись у двери в кабинет, я замерла, вдыхая и медленно выдыхая, но понимая, что проигрываю уже на пороге, потому что его аромат просачивался в мои легкие, словно маленькая доза моего личного наркотика, которого мне было всегда мало.

Я еще даже постучать не успела, когда услышала его приглушенный бархатный голос:

— Войди.

Теперь точно никуда не убежишь.

Только в омут с головой, что бы меня не ждало за этой дверью.

Я не смотрела на Хана, когда входила в его кабинет, понимая лишь то, что он где-то в области стола, когда мужчина проговорил снова все так же бархатно, но властно:

— Закрой дверь.

Я молча подчинилась, осторожно закрыв дверь так тихо, как только могла, застыв возле нее, когда услышала за своей спиной:

— На замок.

Тело дрогнуло, сжавшись и замерев, когда я тихо выдохнула:

— …зачем?

— Не нужно задавать вопросов, мавиш. Нужно делать, как я говорю.

— … разве это необходимо, чтобы поговорить?…

Когда за спиной повисло напряженное и явно весьма недовольное молчание, я тяжело сглотнула, все-таки подчинившись.

Словно у меня был выбор.

Словно у меня был шанс на спасение от этого пламени, которое уже начинало разгораться внутри, даже если Хан просто сидел позади меня, ничего не делая, но покоряя душу и тело.

— Не хочу, чтобы нам мешали.

Я послушно закрыла дверь, чуть помедлив, прежде чем обернуться к нему, и встретиться с черными глазами, в которых разливалась обжигающая лава, отчего невозможно было найти зрачка в черной радужке едва освещенного кабинета, где на столе горел лишь одинокий ночник.

Было странное ощущение, словно от Хана исходят кусающие волны, которые касаются моего тела, будоража кровь и путая мысли. И чтобы не сгореть в них, я быстро проговорила, не отходя от двери, словно смогла бы убежать от него:

— Каан рассказал тебе о том мужчине в торговом центре?

Хан сидел в своем глубоком кресле, расставив ноги и откинувшись назад в расстегнутой до ремня светлой рубашке, крутя в пальцах золотую ручку и глядя прямо на меня, словно притаившись:

— Рассказывал.