Хан

Мы не спустились на 1 этаж, где слышались звуки музыки, звон бокалов и приглушенные голоса, прошагав по коридору дальше и сворачивая в одну из дверей, где находилось с десяток мужчин. Убранство комнаты напоминало скорее рабочий кабинет с дорогой мебелью и массивными тяжелыми шторами. Здесь пахло табаком и средством для полировки, когда Озан прошагал вперед, увлекая меня на за собой к массивному письменному столу, за который вальяжно сел, оставляя меня стоять рядом с ним, бросая взгляды на собравшихся мужчин, в числе которых был тот единственный черноглазый, от которого я не могла оторвать своих глаз…даже если понимала, что ему это крайне неприятно.

Устроившись на одном из стульев, выставленных практически рядами, Хан был как всегда верхом надменности, стиля и отрешенной элегантности, бросив на меня колкий злой взгляд, заставляя судорожно опустить ресницы в пол и больше их не поднимать.

Я пыталась рассматривать узоры на ковре, все-равно всем своим существом тянувшись туда, где витал пряный родной аромат, который меня не пытался оттолкнуть, как колкие глаза его хозяина, давая насладиться хотя бы видимостью хрупкого и придуманного мной самой чувства защищенности, слыша голос Озана:

— Мои партнеры, друзья, братья. Сегодня я собрал вас всех в своем доме, чтобы официально представить вам свою дорогую племянницу, которую я искал много лет и вот наконец нашел!

Я дрогнула, когда послышались аплодисменты и какие-то возгласы с поздравлениями, видя, краем глаза, как Озан лишь махнул рукой, призывая всех к тишине и порядку.

— Моя душа теперь спокойна и счастлива, оттого, что моя империя не останется обезглавленной и перейдет в руки этой прекрасной девушке.

Я изумленно моргнула, не в силах увидеть глаз Озана, покосившись снова незаметно на Хана, который спокойно и величественно сидел на своем стуле, откинувшись чуть назад и закинув ногу на ногу, глядя лишь на Озана своими черными колкими глазами, в которых царил полный мрак, отчего становилось понятно, что он не верит ни единому слову, сказанному этим жутким лживым типом.

— А твоя дорогая племянница согласна помочь в сохранении и приумножении твоей империи? — хмыкнул кто-то из мужчин, когда я, наконец подняла голову, чтобы осмотреть остальных, понимая, что практически все они были восточных кровей, либо метисами — смуглыми, кареглазыми и темноволосыми.

— Разве возможно отказать любимому дяде? — усмехнулся Озан, отчего неприятная дрожь пронеслась по моему телу, оттого как надменно и жесткого были сказаны эти слова, словно мне просто не оставляли выбора решить самой в отношении этой самой империи.

Мужчины понятливо захмыкали, хитро переглядываясь, и заставляя меня все больше и больше задумываться над сказанными словами, прислушиваясь к каждому звуку и стараясь анализировать услышанное. Вот только все-равно я ничего не понимала, кроме одного — все, о чем они говорят и во что пытаются меня втянуть, не закончится ничем хорошим.

— Думаю отправить нашу красивую племянницу немного отдохнуть в Рим, — продолжил Озан, каким-то странным образом выгибая бровь, отчего мужчины снова понятливо заулыбались и захмыкали, — Там красиво, тепло и есть на что посмотреть, правда, моя дорогая?…

Зачем мне Рим?! Я не собиралась никуда уезжать даже под страхом смерти, но, помня о том, что в руках этого маньяка моя бабушка, все-таки осторожно кивнула головой, видя, как его тонкие жестокие губы растянулись в хищной довольной улыбке.

Не в силах сдержаться, я снова покосилась на Хана, надеясь, что он услышит крик моей души о том, чтобы он просто сказал, что я никуда не поеду!

Чтобы сказал хоть что-нибудь!

Чтобы просто посмотрел на меня глазами, где бы проблеснули хоть какие-то эмоции, чтобы дать мне в эту секунду крылья сражаться дальше

…только один взгляд.

Но Хан был глух к моим мольбам, продолжая смотреть исключительно на Озана колко, холодно и насмешливо, превращая меня всего лишь в серую тень, полную боли и страдания…

Мужчины еще переговаривались о чем-то радостно и воодушевленно, кидая на меня явно оценивающие взгляды, и о чем-то приглушенно переговариваясь между собой, но я отчетливо слышала обрывки странных фраз, от которых становилось жутко и страшно — «она определенно подходит», «полиция не будет проверять», «самая безобидная на вид, не вызовет подозрений»

….и лишь только Хан молчал, продолжая смотреть своими колючими, холодными глазами исключительно на Озана.

Я даже не могла себе представить, сколько времени длилась эта странная беседа, пока я стояла у стола, рассматривая мужчин, когда они стали подниматься со своих мест, поздравляя Озана и принявшись выходить наружу, совершенно довольные и такие хитрые….

Переговариваясь и посмеиваясь, они спускались вниз, иногда оборачиваясь на меня и кивая, когда видели, что я замечаю их пристальные взгляды.