Хан Ядыгар, ближник Ивана Грозного

– Каков…, – от переполнявшей злости я с силой пнул подвернувшийся под ногу колченогую деревянную подставку. – И лыбиться так, словно прекрасно знает, что у меня никак дело не идет.

«Хмырь усатый! Неужели у меня в команде кто-то хорошо «стучит»? Хм… А почему собственно и нет? Того же пейсатого ювелира замордовать плевое дело. На него только рукой замахнись и он все и всех сдаст». Разговор с самим собой позволил мне чуть-чуть сбросить пар и не дал окончательно разгромить свой шатер. «Б…ь..., скорее всего «стукачок» есть, а может и не один. Если их запугали, то перекупить вряд ли реально. Как говориться, зачем мне золото, если нет головы или вскрыт живот… Черт, так у меня все секреты раньше времени утекут. Этот разодетый князюшка все разузнает и останусь я с голым задом». И здесь я совсем не преувеличивал. За последний неполный месяц я с головой окунулся в такую клоаку страстей, предательств и жестокости, что заранее допускал практически все – шантаж, отравление, подстроенную драгу, поджог, оговор и т.д и т. п. Местные, особенно в окружении молодого царя, настолько поднаторели в интригах и хитроумных «подставах», что я ходил словно по минному полю.

– А часики-то тикают, мать их, тикают, – в пору было те просто шипеть, а волосу на голове рвать. – Ваня вон нет – нет, а спросит про чудо ружжо…, – в задумчивости я сделал пару кругов по шатру, пока меня не осенило. – Надо Курбского отвлечь. Реально, хорошо отвлечь, чтобы какое-то время, а лучше навсегда, он отстал от меня. Словом, пришло время нашего седоволосого друга. Надеюсь, он еще не исчез куда, а то больно уж резкий. Все к ушкуйникам грозился уйти… Так, Иса! – тут же заорал я во весь голос, решив ковать железо пока горячо. – Иса, где тебя там носит?!