Хан Кучум: известный и неизвестный

Например, документально установлено, что матерью знаменитого вождя крестьянского восстания XVII века Степана Разина была турчанка, захваченная в плен его отцом во время похода в Турцию. Не случайно турки называли С. Разина «тума», т. е. родственник, и явно симпатизировали ему. Есть сведения, что матерью другого известного лидера крестьянского бунта XVIII века Емельяна Пугачева также была турчанка. Да и позже подобное было нередким. Например, матерью одного из предводителей белого движения в период гражданской войны генерала Л. Г. Корнилова, родившегося в Каркаралинске, была крещеная казашка[135].

На возможное тюркское или смешанное тюрко-славянское происхождение Ермака указывает и описание его внешности, где говорится, что он плосколиц, чернобород, телом коренаст, то есть явно степного вида. Ему вторит и описание, данное Η. М. Карамзиным: «Он был видом благороден, сановит, росту среднего, крепок мышцами, широк плечами; имел лицо плоское, бороду черную, волосы темные, кудрявые…»[136]. Да и в казачьем отряде Ермака было немало самого разного беглого сброда: русских, татар, литвы, немцев, ногайцев, украинцев, поляков, других людей без рода и племени, промышлявших на Волге, Дону, Яике и других местах грабежами, разбоем, убийствами послов и купцов, за что заочно царь приговорил их к смерти. Это были наемники своего времени, готовые за плату и пищу воевать где угодно и с кем угодно.

Лишь значительно позже, после покорения Сибири и присоединения ее к России, народная молва, церковь и официальная историография возвели их в ранг мучеников, погибших якобы за веру и родную землю, прославили как легендарных и романтических богатырей, защитников святой Руси. Вот с такими захватчиками предстояло биться хану Кучуму и его воинам, защищая Сибирь от непрошеных гостей.

Прав Η. М. Карамзин, утверждающий, что «завоевание Сибири во многих отношениях сходствует с завоеваниями Мексики и Перу», а атаман Ермак — это «Российский Пизарро»[137]. П. И. Небольсин, хотя и восхищался подвигами Ермака и казаков, все же был вынужден отметить, что «высоких помыслов не могли разделять все пятьсот его товарищей: казачество, набеги, грабежи — были их стихиями. Не с чистыми целями товарищи его пошли в Сибирь, безчестно хотели бежать оттуда от Кучума, безчестно и убежали наконец, после смерти Ермака, все до одного — и тогда только царское войско покорило нам Сибирь»[138].

Как и испанские, английские и другие европейские завоеватели, казаки огнем и мечом покоряли мирные народы, беспощадно истребляли всех, кто оказывал им сопротивление, защищая родной край. Тот же П. И. Небольсин указывал, что «улусники были в необходимости защищать ту землю, которая им принадлежит по праву»[139]. А. Н. Радищев также писал: «Сибирские татары искали защищения против России. Хотя Кучум был их завоеватель, но был их единоплеменник, был единого с ними исповедания; был отрасль славного поколения; то хотя для Сибирских Татар и был чужестранец, но иго его легче могло казаться ига Россиян: они представлялися им ужасными… отвращение Татар к Россиянам должно было быть велико»[140].

Поход в Сибирь

Дискуссионным является и вопрос: кому принадлежала инициатива завоевания Сибири — московскому правительству Ивана IV, купцам Строгановым или самим казакам Ермака?

К 1580–1582 гг. обстановка на международной арене изменилась, и не в пользу Руси. Затяжная Ливонская война подорвала окончательно все силы и ресурсы государства, требовались время и мир для восстановления страны. В этих условиях правительство Ивана Грозного проводило крайне осторожную политику на южных и восточных границах, чтобы не оказаться втянутым в войну на два фронта. Поэтому предпринимались все меры для того, чтобы избежать военных действий с Турцией, Крымским ханством, Ногайской Ордой и Сибирским царством.

Изменилась ситуация и для Строгановых, причем также в худшую сторону, чем в 1574–1575 годах. Сибирское ханство Кучума значительно окрепло и представляло собой опасную силу. Ногайская Орда также предпринимала враждебные действия против России. На территории бывшего Казанского ханства, в Поволжье и Прикамье началось восстание нерусских народов против царского гнета, которое длилось почти три года. В таких условиях Строгановым приходилось думать больше о сохранении своих прежних владений, а не о приобретении новых земель. Поэтому им пришлось на время отказаться от захватнических планов в отношении Сибири. К тому же они переживали немалые экономические трудности в связи с неудачным ходом Ливонской войны.