Ханет. Том 1 (СИ)

– Да, – стушевался Вагга и тут же горячо заверил: – Но я был одним из лучших в нашей кладке и закончил обучение с отличием!

– Нисколько не сомневаюсь. К тому же, все мы когда-то начинали.

Вагга придвинулся к Тодде чуть ближе. На первый взгляд казалось, что тот еще довольно молод. Морщин на его лице и на голове вокруг ушей было не очень много, но, с другой стороны, Тодда, кажется, отличался спокойным темпераментом. В отличие от ушей Вагги, его уши едва подрагивали, выражая эмоции, так что ему могло быть и тридцать пять и пятьдесят лет.

– А эта служба, какая у вас по счету, почтенный Тодда?

– Вторая, – зеленоватые в желтую крапинку глаза Тодды на миг затуманились. – Моим прежним хозяевам я имел счастье прослужить пятнадцать лет. Два месяца назад они отправились в долины Аргхайна, а я, погоревав положенный срок, – сюда, в Запопье, заново искать свою судьбу и, надеюсь, счастье.

– Я искренне надеюсь, что в этот раз вам повезет не меньше, чем с прежними хозяевами, – растроганно произнес Вагга.

Тодда был немногословен, но, обладая живым воображением и чувствительным сердцем, Вагга без труда додумал все, что не было произнесено вслух. Конечно же, Тодда безутешен! Век слуг не столь долог, всего около сотни лет, много меньше, чем век дард и их агрх-гзартм. Большое несчастье – лишиться тех, кому бесконечно предан. Вагга даже зажмурился от переполнявших его чувств, а когда открыл глаза, увидел, что Тодда смотрит на него с удивлением.

– Простите, уважаемый, я просто подумал, что вам, должно быть, очень грустно, – смущенно признался Вагга.

– Грустно, но, в то же время и радостно, – отозвался Тодда. – Каждый из нас, поступая на службу, питает огромные надежды, но лишь Удре известно, каким окажется путь, который нам предстоит пройти в этой жизни.

– Нам повезло, я уверен, – произнес Вагга.

– Я тоже так думаю, – согласился Тодда.

Какое-то время они молчали, глядя на дард и гзартм, проходящих мимо, но в этом молчании не было и тени напряжения. Вагга попытался считать постояльцев, но сбился на шестидесятом.

– Здесь так оживленно, – заметил он.

– Время ужина, – откликнулся Тодда, – все идут в город. В первые дни после дугжи многие будут оставаться со своими гзартмами дома, а пока есть время на дружеские пирушки и развлечения.

– Да, это верно, я об этом не подумал! – Уши Вагги снова встали торчком. Как же ему повезло познакомиться с таким опытным слугой, как Тодда!

– В Академии не всему учат, какие-то вещи можно узнать только на практике, – заметил тот, словно подслушав его мысли, и Вагга закивал.

– А вы уже видели своего атэл? – спросил он.

– Нет, пока не видел. Он еще в Аукционном доме.

– Вот как! – разволновавшись, воскликнул Вагга. – Надо же, какое удивительное совпадение, и мой тоже!

– А кто торговец?

– Оскат.

– И у нас! – по-настоящему оживившись впервые за весь разговор, отозвался Тодда и, чуть помедлив, предложил, вопросительно шевельнув ушами: – Я собирался завтра утром сходить в Аукционный дом, посмотреть на атэл, потолковать с тамошними слугами. Хотите, пойдем вместе?

– Да, с удовольствием! Я и сам собирался пойти туда завтра, но буду очень рад вашей компании!

– Тогда договорились. Заходите за мной после завтрака, или же я зайду за вами.

Тем временем на улице начало темнеть. В холле появились слуги с длинными шестами и принялись постукивать по днищам светильников, встряхивая закрепленные внутри сеточки, сплетенные из прозрачных волокон. От трения друг о друга находящиеся в них свет-кристаллы разгорались все ярче и ярче.

– Иногда мне кажется, что они живые, – задумчиво произнес Тодда. – Совсем как мы или люди. В каждом из нас есть внутренний свет и тепло, но отдавать их мы начинаем, лишь соприкасаясь с другими.

– Вы удивительно красиво это сказали – и как верно! – восхитился Вагга. Ему очень хотелось подбодрить нового знакомого и заверить его еще раз, что свет обязательно разгорится в нем с новой силой, когда он начнет служить нынешним хозяевам, но постеснялся. Тодда ведь и сам, должно быть, это прекрасно понимает. Ему ведь довелось столько повидать в жизни и даже пережить утрату.

– Только Удра знает, для чего мы оказываемся в том или ином светильнике, какие кристаллы окажутся рядом с нами, и что за место мы будем освещать, – запинаясь от собственной дерзости, произнес он. Прежде ему и в голову не приходило рассуждать о столь высоких материях. Наверное, стоит зайти в храм Удры и спросить, есть ли что-то разумное в его мыслях или ему следует раз и навсегда запретить себе пускаться в подобные мудрствования. Вагга опасливо покосился на Тодду, не поднимет ли тот его на смех? Но Тодда, склонив голову на бок и оттопырив нижнюю губу, задумчиво шевелил ушами, обдумывая услышанное.

– Вы тоже очень верно сказали, – наконец, произнес он. – И я вам благодарен.

– За что? – изумился Вагга.

Лоб Тодды прорезали страдальческие морщины.

– Я впал в уныние, потеряв хозяев. Вы поняли это и указали на недопустимость подобного поведения с удивительной деликатностью. Вы так юны, но столь прозорливы и великодушны, что мне даже неловко.