Ханкерман. История татарского царства

17 января 1558 года начались боевые действия. И тут случилось странное, совершенно непонятное европейцам: русское войско легко и быстро прорвало немецкую оборону по многим направлениям. Всего русская рать первого ливонского похода насчитывала 32 тысячи человек: 15 тысяч пехоты – стрельцов да пикинеров с артиллерией, 10 тысяч великокняжеской и боярской конницы, 7 тысяч конных татар. Русская артиллерия с пушками на облегченных лафетах по всем статьям превосходила тяжелые, но малокалиберные бронзовые пушки ливонцев, стрельцы большого полка получили нагрудную кирасу и стальной шлем, защищавший от сабельных ударов. Но главное – конница, русские конные полки обеспечивали пробивную мощь первого удара, в бреши, образовавшиеся в обороне противника, врывались татары и быстрым маневром заходили ему в тыл, либо отправлялись в глубокие рейды. Крушили все: громили обозы и заставы, рвали коммуникации, на плечах бегущего противника занимали замки и города. При такой тактике Ливонская война началась для русского воинства очень удачно. В скором времени войско Шигалея взяло город Дерпт (Юрьев, ныне – Тарту). Позже стремительной атакой ворвавшись в рижский порт, касимовцы под командованием царевича Тохтмыша даже сожгли рыцарский флот.

И вздрогнула Европа

Вот тут Европа и завыла. Европейские хроники с ужасом сообщали о жестокости Шах-Али и его татар. Об этом даже выпускали отдельные тиражи газет.

Например, опубликовали ложь о расстреле «голых дев». Текст под этим печатным документом гласил: «Весьма мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты с пленными христианами из Лифляндии, мужчинами и женщинами, девственницами и детьми, и какой вред ежедневно причиняют им в их стране. Попутно показано, в чем заключается большая опасность и нужда лифляндцев. Всем христианам в предостережение и улучшение их греховной жизни писано из Лифляндии и напечатано». Георг Бреслейн, Нюрнберг, «Летучий листок», 1561

Последний магистр ордена Кетлер даже проклял Шигалея и его дикое воинство. Можно подумать, ливонские рыцари воевали в белых перчатках.

В чем же выразилась на деле «дикость» татар? По некоторым источникам, касимовцы и прочие татары в войне с «немцами и латинянами» применяли еще Батыеву практику хашара – при штурмах вражеских крепостей гнали перед собой пленных и крестьян, собранных в округе, заставляя забрасывать рвы и устанавливать штурмовые лестницы. Участь хашара всегда была плачевна, пленные выживали редко. Русские князья в междоусобных войнах запрещали татарам использовать хашар, не желая напрасно губить православных. Когда же дело касалось басурман, к которым относились и католики с протестантами, никаких ограничивающих правил для татар уже не существовало. Вдобавок особым указом Иван IV запретил продавать пленных «латинян» в Германию и Польшу, касимовцы отправляли их прямиком на Волгу через Казань и Астрахань для продажи в мусульманские страны. Ну и себе кое-кого оставляли. Образованные «латиняне» стоили дорого, по серебряной гривне за голову, «девка» – по шесть алтын. Существовал невольничий рынок и в Касимове, но со строгим запретом торговли православными.

Летом 1558 года Шах-Али был вызван в Москву, где хану оказали самый почетный прием, как герою победоносной войны. Осыпанного дарами и наградами хана с почестями отправили домой, в Касимов. Но долго отдыхать не дали, в 1562 году начавшаяся удачно для русских Ливонская война ожидаемо превратилась в войну с объединившейся Литвой и Польшей. Просвещенная Европа дождалась, пока Ливонский орден испустит дух, и тогда сообща обрушилась на Русь, чтобы забрать орденские земли. Сначала в войну вступила Речь Посполитая, которой спешно присягнул ливонский магистр, потом шведы с датчанами, имевшие виды на земли ордена. Естественно, не обошлось без экономических санкций и морской блокады.