Ханкерман. История татарского царства

Сентября в 25 день Ковгоршад царевна, и Булат князь, и вся земля Казанская великому князю Иоанну Васильевичу изменили, а Яналея царя убили, которого им князь великий Василий Иоаннович дал царем на Казань, а взяли себе на Казань царем из Крыма Сафа-Гирея царевича… Той же осенью декабря в 12 день пожаловал князь великий, Шигалея царя из-под стражи выпустил, а сидел на Белоозере, и опалу ему свою отдал, и пред очами своими ему дал предстать.

Следуя мусульманским традициям, Шах-Али горько оплакивал убитого брата. Сохранилось подробно задокументированное описание аудиенции Шах-Али с женой у юного Ивана IV и его матери Елены Глинской. Первым делом хан встал на колени и произнес покаянную речь, в которой громко хвалил покойного князя Василия III и признавался в подлом предательстве. И Аллах его за то справедливо покарал. Юный государь выслушал хана благосклонно, посадил подле себя, одарил шубой. Ему понравился толстый дядька с длинными ушами.

Шах-Али попросил разрешения представиться великой княгине Елене – фактической правительнице Руси – и приехал к ее палатам с Фатимой-Султан. Во дворе их встречал боярин Василий Шуйский, вдовствующая царица приняла гостей в Лазаревой палате (большая честь!), пятилетний Иван IV, тогда еще совсем не Грозный, заинтересовался диковинным костюмом гостьи, «молвил царице „Табуг Салам“ (по-татарски: „Здравствуй!“) и с нею карашевался» (дружески приветствовал). Как видим, хан был в полной мере прощен.

В завершение приема боярин Карпов сказал от имени юного великого князя: «Царь Шиг-Алей! Василий Иоаннович возложил на тебя опалу, Иоанн и Елена простили вину твою. Ты удостоился видеть лицо их! Дозволяем тебе забыть минувшее; но помни новый обет верности!» Шигалея отпустили с честью и с дарами. И он сразу отправился в Касимов.

Сеидов город

Увлекшись судьбой Шах-Али, мы забыли следить за происходящим в Касимове. Что происходило там во времена испытаний и безвластья, когда хан Янай (Яналей, Джан-Али) уехал править в Казань? Письменных упоминаний о городе тех времен крайне мало, разве что порой встречаются «городецкие казаки», участвовавшие в различных походах с русскими полками. И еще в 1526 году Касимов посетил проездом уже упомянутый посол Герберштейн. Но записки его оставляют крайне странное впечатление, он пишет, что татарки красят ногти черным цветом и ходят с непокрытой головой с распущенными волосами. Для мусульманок такое во все времена было неприемлемым. Возможно, он принял за татарок эрзянок-язычниц.

Кто фактически правил городом при отсутствии ханов? Не зря мы упоминали о Сеидовом (Сеитовом) полке. Представители местной знати, не связанные с правителями кровным родством и не составлявшие его каучин, собирались в ополчение. Возглавляли его мулла и старейшины из сеидского рода. Они и следили за порядком в городе, в том числе, собирали налоги.

В документах времен Ивана Грозного мы также встречаем Сеитов полк и его командиров в различных походах, причем полк мог действовать как вместе с «Городецкия казаки», так и вполне самостоятельно.

Еще интересный факт: в этот период часто встречаются упоминания об осаде татарами соседних Мурома, Владимира и Рязани, но об осаде Касимова кем-либо нет ни слова. Враги словно нарочно обходили его стороной. Все дело в крепости стен? Или в храбрости войска? И что это было за войско?

Татары с большой буквы

В жалованной грамоте царевича Федора Иоанновича 1587 года указывается, что он «пожаловал естьми касимовских служилых Татар и всех князей и мурз и казаков, да городецких Татар служилых князей и мурз и казаков всех … и сеитов… своим жалованьем».