Хаос

Мне бы стоило праздновать прямо сейчас. Должна быть счастлива и взволнована, а не мечтать о том, как буду таскать за волосы какую-то случайную цыпочку. Я натянуто улыбаюсь парню и говорю, что выпью ром с колой, и он покупает напиток для меня, рассказывая, какой я была потрясающей, как сексуально выгляжу и как талантлива.

Я слушаю все это, потягивая напиток, который он покупает мне, и напиток, который покупает мне другой парень, и следующий, а может быть еще один парень или два, но я честно теряю счет. Я общаюсь с поклонниками, девушками и парнями и стараюсь уделять часть своего внимания всем, кто этого хочет, а это и вполовину не так много людей, как те, кто соревнуется за внимание Адама и Шона.

Через час после окончания шоу — музыка стучит в моих барабанных перепонках, алкоголь разжижает кровь, и Шон смотрит мне в глаза, сидя у бара. Большинство поклонников ушли или вернулись на танцпол, но рыжеволосая девушка все еще висит на нем. Она практически взбирается на него, как на шведскую стенку, приближая свое чертово лицо к нему, и я внезапно вскакиваю на ноги.

— Потанцуй со мной, — приказываю я, хватая его за руки и не оставляя места для споров.

Другие парни смотрят, как я тащу Шона на танцпол, а Роуэн и Лэти стоят рядом, ухмыляясь, как герои мультфильмов, будто их рты готовы растянуться по сторонам в любой момент.

Я представляю, как девчонка с дурацкими волосами мечет мне в затылок взгляды, словно отравленные кинжалы, но слишком занята тем, что тащу Шона в толпу, чтобы наслаждаться этим. Из-за выпитого люди на танцполе расплываются перед глазами, наполненная лазерами комната кренится, и мои губы немеют, но ноги меня не подводят. Когда Шон сжимает мою руку, этого достаточно, чтобы я протрезвела… отчасти.

Посреди комнаты разворачиваюсь и обнимаю Шона за шею. Он высокий, но и я тоже, так что мне не нужно сильно вытягивать шею, чтобы поймать взгляд его ярко-зеленых глаз. Они прикованы ко мне, но он не двигается. Шон словно статуя, и я в отчаянии. Делаю шаг к нему, прижимаясь своими мягкими изгибами к каждой его твердой плоскости, удерживая взгляд и преодолевая каждый сантиметр между нами. Шон выглядит так, будто понятия не имеет, что я творю — мы оба этого не понимаем. Я запускаю пальцы в его волосы, и когда он все еще не делает ни малейшего движения, чтобы обнять меня, тихонько умоляю его:

— Пожалуйста.

Голова Шона — единственное, что поворачивается, руки висят по бокам, а тело застыло на месте. Он наклоняет подбородок к моему уху, щетина касается моей щеки, когда он говорит:

— Пожалуйста, что?

Пожалуйста, прикоснись ко мне. Пожалуйста, обними меня. Пожалуйста, захоти меня.

— Представь, что я кто-то другой.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, но я продолжаю обнимать его, умоляя глазами: «Пожалуйста, просто позволь мне притвориться». Сегодня я не хочу быть той девушкой, которую он оставил в школе. Не хочу быть его приятелем из группы. Эти последние несколько недель с ним были пыткой, и прямо сейчас я просто хочу быть горячей девушкой в сексуальном платье. Хочу быть той девушкой, с которой он был в баре. Одной из тысячи.

Когда Шон качает головой, у меня замирает сердце. Слово «Нет» слетает с его губ, и я поворачиваюсь, чтобы уйти. Но тут Шон хватает меня за талию и тянет назад. Я спиной прижимаюсь к его груди, задница прижата к переду его джинсов, и Шон пальцами скользит вверх по моим рукам, поднимая их вверх, пока обе мои руки не обвиваются вокруг его шеи. Прижимаясь к нему всем телом, я не смею отпустить его, и Шон умелыми пальцами скользит вниз по моим бокам и сжимает мои бедра.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и он не уклоняется от моего взгляда. Вместо этого Шон притягивает меня еще сильнее, насколько это возможно, и качает бедрами из стороны в сторону в унисон со мной. Я отворачиваюсь и закрываю глаза, погружая пальцы в его мягкие, растрепанные волосы и трусь об него. Мое платье тонкое и от меня не ускользает выпуклость в его джинсах, а значит, что бы я ни делала, я делаю правильно.

Там, где Шон проводит руками по моему телу, за ними тянется огненный след. Он поджигает мои бока, руки, бедра. Одна из английских булавок на платье расстегивается, а затем рука Шона смело проникает внутрь, лаская мой пылающий живот, прежде чем прижать меня ещё крепче к себе, качая бедрами вместе с моими в такт музыке на танцполе. Я жажду, чтобы он двигал этой рукой вверх или вниз, или, черт возьми, хоть куда-нибудь. Я просто хочу почувствовать его. Хочу чувствовать его так, как чувствовала шесть лет назад.

Кэл сказал, что я должна ненавидеть его, должна заставить его встать на колени. Но как я могу ненавидеть его, когда он заставляет меня чувствовать себя так? Когда его пальцы подожгли мой мир. Когда его глаза заставляют мое сердце переворачиваться в груди. Когда его голос взывает к чему-то во мне, о существовании чего никто не знает.