Хаос

Сегодня та самая ночь. Каждый выбор, который я сделала — взяла гитару, посвятила ей последние несколько лет своей жизни, прослушалась в группу, не ушла после того, как бросила гитарный медиатор в грудь Шона, а шанс уйти был — все сводится к этому.

Когда я открываю дверь, Шон отталкивается от стены коридора, с широко раскрытыми глазами осматривая меня. Его взгляд задерживается на моих голых бедрах, которые, вероятно, краснеют так же, как мои щеки, шея, и уши.

— Я… я думала, ты пошел внутрь, — заикаясь, говорю я.

Его взгляд не спеша возвращается к моим глазам.

— Вау.

— Вау?

— Я…

Когда он не заканчивает фразу, я спрашиваю:

— Ты?

Шон наконец встречается со мной взглядом, сглатывает и проводит рукой по волосам. Но потом снова опускает взгляд, и когда смотрит на мои губы, я прикусываю нижнюю между зубами. Этот нервный жест заставляет его взгляд метнуться к стене позади моей головы.

— Ты готова идти?

— Нет, пока ты не скажешь то, что собирался сказать.

Боже, я удивляю саму себя… Не знаю, почему я хочу это услышать. Не знаю, зачем мне это слышать. Но девушка внутри меня, та, которой он не позвонил, та, что хихикала с ним на крыше… она должна знать. Ей нужно знать, что он собирался сказать после «Вау».

— Ты выглядишь… — Взгляд Шона снова начинает блуждать по моему телу, и он замирает, уставившись на ложбинку, выглядывающую из-за ярко-синих английских булавок, которые Ди стратегически закрепила в платье. Он снова поднимает пылающий взгляд зелёных глаз, его пальцы скользят по уже потертому пятну на джинсах, в то время как мое сердце замирает в груди. — Ди сделала это для тебя?

Моя внутренняя рок-богиня хочет взять его беспокойные руки и прижать к моим изгибам. Хочет пососать кончик его пальца, чтобы заставить его думать о других вещах, которые он хотел бы увидеть на его месте.

Моя внутренняя девушка — трусиха.

— Да, — говорю я. — Я хорошо выгляжу?

«Я хорошо выгляжу?» Вместо того чтобы имитировать оральный секс на его пальце, я, черт возьми, выбираю — хорошо ли я выгляжу?

Насмешливая улыбка трогает его губы, и он отвечает с легким кивком головы:

— Да, Кит, ты прекрасно выглядишь.

И только когда Шон начинает идти по коридору автобуса, а я за ним по пятам, мне наконец удаётся снова обрести самообладание.

— Ты это хотел сказать?

— А?

— Там, сзади, когда я открыла дверь, — я следую за ним по пятам, когда мы спускаемся по лестнице двухэтажного автобуса, — ты это хотел сказать? Что я прекрасно выгляжу?

Снаружи мои ботинки ударяются о тротуар, и мы идем к Mayhem бок о бок.

— Это имеет значение?

Когда я останавливаюсь, Шон делает еще несколько шагов впереди меня, прежде чем тоже останавливается.

— Что ты делаешь?

Я упрямо смотрю на него.

— Жду.

Он подходит ближе, чтобы мы могли видеть друг друга в тусклом оранжевом свете парковки, и мне кажется нелепым то, какой бы идеальной моделью он стал для Goodwill, ведь судя по всему, каждая футболка, которую он носит, терзает себя, чтобы быть с ним.

— Понятия не имею, что я собирался сказать.

— Нет, имеешь.

— Нет, не имею, — возражает он. — Похоже, мой мозг отключился на минуту, так что я, честно говоря, понятия не имею.

Молчание, а потом хихиканье. От меня. Я не могу сдержаться, и хотя чувствую себя чертовски глупо, это помогает стереть широкую улыбку с моего лица.

На губах Шона тоже появляется улыбка, отчего я чувствую себя еще глупее.

— Счастлива? — спрашивает он.

Я иду впереди него, чтобы скрыть свою глупую ухмылку.

— Возможно.

Он открывает мне дверь, его рука находит мою поясницу, чтобы провести меня внутрь, и эта улыбка на моем лице расцветает до эпических размеров. Меня провожают за кулисы под свист и улюлюканье персонала, и я показываю им средний палец, хотя мое сердце в этом не участвует. Даже когда рука Шона опускается, стоит нам приблизиться к парням, мое настроение ничем не испортить.

Потому что я взорвала мозг Шону Скарлетту. Шон Скарлетт думает, что я горячая штучка.

Майк свистит громче всех и это привлекает ко мне внимание всей группы. Роуэн и Лэти тоже за кулисами, и когда все взгляды устремляются на меня, я готовлюсь к их нападкам.

— О боже, — говорит Лэти, кружась вокруг меня, как будто я какое-то украшенное булавками майское дерево[8]. — Ох, черт.

— Ты выглядишь великолепно, — хвалит Роуэн, потирая пальцами английскую булавку на моем плече и восхищаясь работой Ди.

— Какая попка, — восхищается Лэти из-за моей спины, и я разворачиваюсь и хлопаю его по плечу, пока он смеется.

— Это сделала Ди?

Я оборачиваюсь и вижу, что Джоэль изучает меня, а остальные ребята собрались вокруг. Он смотрит на платье, а вовсе не на то, что под ним, и когда я подтверждаю, что это сделала она, его ответ — пустота. Ни улыбки, ни полуулыбки, ни хмурого взгляда — ничего. Джоэль кивает и уходит, все смотрят ему вслед, не находя нужных слов, потому что правильных слов не существует. Мы с Шоном переглядываемся, и когда он отвечает на мое обеспокоенное выражение лица легким покачиванием головы, мы оба отпускаем Джоэля.

— У тебя будет собственный фан-клуб, — говорит мне Адам, обнимая Роуэн.