Хаос и порядок. Прыжок в безумие

От одной этой мысли Энгусу стало плохо. Его переполняло желание. Желание и страх. Он уже убедился, что не может причинить Морн вреда. Все его усилия унизить и подчинить ее оказались всего лишь неудачными попытками вылезти из «колыбели». В подобной борьбе прошла вся его жизнь, но он так и не смог обрести свободу.

Энгус едва услышал, как Дэйвис спросил Мику:

– А что вам известно о лаборатории?

Мика покачала головой.

– Все, что я знаю, не простирается дальше слухов и сплетен, распространяемых пиратами. Ник говорит, что был в ней один раз, но детали мне не известны.

Ник неопределенно махнул рукой, но никто не обратил на него внимания.

– Я даже не знаю ее названия, – продолжала Мика, – хотя люди называют ее просто лабораторией. Но она больше похожа на исследовательский центр… Не знаю, известно ли о ней полиции. Думаю, да. Лаборатория ведь существует уже двадцать пять лет! Но ее никогда не пытались закрыть. Да это и невозможно, учитывая, сколько камней вокруг нее вертится. Приходится подлетать к ней медленно, но тогда становишься хорошей мишенью для автоматических орудий, масс-пушек, установленных на некоторых соседних астероидах… Нет, трогать лабораторию не имеет смысла. С Амнионом она не связана и больше похожа на одну из земных медицинских лабораторий, потакающих прихотям богатых людей и экспериментирующих на редких животных, например человеке… Да, в этой лаборатории ведутся медицинские исследования, в частности изучаются зонные имплантаты, создаются киборги. Именно здесь были изобретены альтернативные методы хирургии. Однако медицина – лишь побочный профиль лаборатории, помогающий финансировать основные исследования.

«Создаются киборги»… Энгус почувствовал отвращение. Ярость прибывала в нем с каждым часом, и теперь для нее уже не оставалось места. Неудивительно, что копы до сих пор не закрыли лабораторию. Вероятнее всего, они используют ее в собственных интересах.

– Человека, который построил лабораторию и управляет ею, зовут Динер Бекман, – продолжала Мика, все больше мрачнея. – Его нельзя назвать пиратом. Скорее, он борец за свободу, а точнее, анархист. Он не приемлет законов, запрещающих ему заниматься определенной исследовательской деятельностью. А интересует его – ни много, ни мало – мутация биологической ткани под воздействием гравитации. Он хочет создать ген, отвечающий за выживание живых организмов в условиях агрессивной гравитационной среды. Конечная его цель – дать человеку возможность работать и исследовать сингулярности в непосредственной близости от них.

– Зачем? – удивленно спросил Сиро.

– Бекман считает, – ответила Мика, – что будущее человечества лежит внутри сингулярностей. Должно же куда-то деваться поглощенное черными дырами. Но люди не могут в них проникнуть, поскольку не выдерживают высокого давления. И вот, – Мика сардонически хмыкнула, – Бекман, очевидно, решил изменить положение дел.

– К его сожалению, – вмешалась Морн, словно лишний раз пытаясь предупредить Энгуса, – подобного рода исследования незаконны, точно так же, как и несанкционированное использование зонных имплантатов.

Дэйвис в знак согласия кивнул. Ник, паря по мостику, саркастически расхохотался.

– Говорят, – продолжала Мика, грозно взглянув на Ника, – Бекман получил дотацию от Холта Фэснера, благодаря чему и появилась его лаборатория. Но он солгал относительно цели и местоположения будущих исследований. С тех пор Бекман обосновался в центре этого роя астероидов. Впрочем, он рад видеть всех, кто приезжает поработать вместе с ним.

– Звучит обнадеживающе, – пробормотал Вектор, не поднимая головы. – У него есть все, что мне нужно.

– Подумайте, куда вы стремитесь попасть! – воскликнул Сиб Макерн, словно его вот-вот вырвет. – Туда, где процветают методы альтернативной хирурги и делают киборгов?! – Страх исказил его лицо. – Чем же это место отличается от Амниона?

– Амнион не оставляет выбора, – резко ответила Мика, проведя рукой по голове, словно ощутив, как зонный имплантат мог бы быть использован против нее.

– Не беспокойся, – сказал Вектор, обращаясь к Сибу. – Генетика – моя стихия. – На его лице появилась улыбка. – Кроме того, я всегда хотел спасти человечество. И мне наплевать, в каком месте я это сделаю.

– «Спасти человечество», – Ник деланно ухмыльнулся. – Мне это нравится. Даже если ты и получишь в распоряжение лабораторию, тебе не спасти и самой последней твари. От тебя толк только тогда, – тут ухмылка Ника превратилась в оскал, – когда ты трусишь.

– Ты заткнешь его или нет? – в ярости воскликнула Мика, резко повернувшись к Энгусу. – Может быть, это сделать мне?

Энгус лишь молча сверкнул глазами. Он не мог противостоять программе, которая, казалось, вязала его по рукам и ногам.

– Пусть говорит, Мика, – тихо сказал Вектор. – Ник просто притворяется, что все еще жив, глумясь над тем, что ему уже никогда не будет доступно.

– К черту! – рявкнула Мика. – Я отдала ему слишком много лет. Пусть заткнется.