Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Внезапно «Планер» остановился, словно врезался в стену. Двигатель работал, но движения не было. Сорас испугалась, что одна из дюз сгорела. Затем она почувствовала увеличение силы тяжести. За пару секунд ее вес удвоился.

– Гравитация! – крикнул системотехник. – Боже мой, это гравитация! Позади нас возникла черная дыра!

Черная дыра? Здесь? И так внезапно? Сорас не понимала этого – и не пыталась понять. Какой бы ни была дыра, черной или белой, ее притяжение становилось угрожающе опасным. Сила, которая удерживала «Планер» на месте, начала воздействовать на скалы роя. Корабль содрогнулся от первых ударов. Чуть позже астероиды всех размеров заколотили по корпусу, спеша на голодный зов сингулярности. Сорас поняла, что если судно не вырвется из тисков притяжения, оно погибнет раньше, чем соприкоснется с черной дырой. Поток скал расколет «Планер» на куски.

Внезапно – и, казалось бы, совершенно не к месту – Тэвернер хрипло произнес:

– Наведенная сингулярность Новое оружие. Мы… Я слышал о нем, когда был человеком. Сингулярные гранаты. О них ходили слухи. Но мне говорили, они непрактичны Наши ученые пришли к такому же мнению.

«Непрактичны, – сердито подумала Сорас– Если черная дыра сожрет корабль, никто из моих людей и дерьма не даст за мнение твоих ученых. Человечество выжило лишь потому, что оно было непрактичным».

Сорас запоздало заметила, что экраны сканера прояснились. Сингулярность поглотила алый шторм еще до того, как начала пожирать астероиды. Люди «Планера» могли наблюдать свою смерть.

– Полный ход, пилот, – велела Сорас.

Чтобы перекричать рев двигателей и грохот скал по корпусу, ей пришлось как следует напрячься. Сила тяжести сдавила грудь. Слова с трудом выходили из горла.

– Не борись с ней напрямую! Лети под углом! Если мы наберем достаточно инерции, то вырвемся из захвата черной дыры.

Этот маневр подставлял бок «Планера» под удары камней, но давал шанс на спасение.

– Стрелок, прекрати подзарядку, – рявкнула Сорас– Всю энергию орудий обратно на двигатель! Плазменные пушки нам теперь ни к чему.

Оставалось надеяться только на то, что корабль отлетел достаточно далеко от зарождавшейся черной дыры. Грохот камней превратился в нечто ужасное – в бесконечные удары о металл, которые уступали по силе плазменным зарядам, но были не менее фатальными. Сорас не могла слушать этот набат. Еще мгновение, и она не могла бы думать. Сила тяжести зудела в ее костях, как сверло дантиста. Ей казалось, что суставы дробятся и превращаются в порошок. Кожа стекала вместе с потом, как горячий воск. Сколько секунд пройдет до столкновения с массивной скалой? Сколько мгновений они будут бороться, когда лопнет корпус? Неужели «Планер» нырнет за горизонт событий, и голод сингулярности понесет его к смерти?

Она не хотела умирать. Особенно так – не отомстив. Руки налились свинцовой тяжестью. Сорас не могла дотянуться до пистолета, висевшего в кобуре на поясе. А ведь она поклялась – поклялась! – что убьет Тэвернера, прежде чем смерть заявит на нее свои права. Выстрелит ему в жирное лицо, отдав маленькую толику того, что задолжала амнионам. Нет! Она не хотела умирать таким образом!

Молитвы…

… иногда помогали.

Постепенно и медленно – слишком медленно, чтобы почувствовать изменения, – «Планер» начал выигрывать битву за свободу.

Обогнув гравитационный колодец, судно воспользовалось центробежной инерцией и преодолело притяжение. В конце концов сила черной дыры помогла кораблю развить достаточную скорость, чтобы вырваться из смертельной ловушки. Крохотные победы, отвоеванные у сингулярности волей и отчаянием, вывели «Планер» из зоны захвата.

Стук камней о корпус ослабел вместе с силой тяжести. На зов черной дыры отзывалось все меньше и меньше астероидов. Сорас знала, что бок корабля пострадал – каждая антенна, орудийный порт, рецептор и стабилизатор превратились в искореженный хлам. Системы контроля, фиксировавшие ущерб, стонали от сигналов тревоги. Но клаксон декомпрессии молчал. Несмотря на то что судно напоминало технический лом, оно сохранило свою целостность.

Когда сила тяжести уменьшилась, Сорас снова смогла дышать. Резкий приток крови к мозгу перегрузил глазные нервы. Фосфенный шторм наполнил воздух искрами и мраком. Потребовалось несколько секунд, прежде чем темнота перед глазами рассеялась. Чатлейн взглянула на пульт. Мигавшие точки на схеме статуса бортовых систем кричали янтарной паникой. Индикаторы на командной консоли навевали ужас. Пульт сиял, словно был накрыт огнем святого Эльма. Но «Планер» уцелел.

Пилот, манипулируя боковыми дюзами, выводил корабль на нужную траекторию. «Планер» покачивался и дергался рывками, выискивая проходы между астероидами. К счастью, сканер уже восстановил прием сигналов. Пилот и штурман получали информацию о движении скал. Последний удар отметил окончание каменной атаки.