Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Тэвернер по-прежнему стоял у пульта, держась рукой за край консоли. Сорас мрачно взглянула на его амнионские глаза, лишившиеся накладных ресниц. Он не смотрел на нее. Внимание Майлса было приковано к непонятным символам, мелькавшим на панели передатчика. Его пальцы быстро пробегали по клавишам. Он вел переговоры с «Затишьем». Судя по всему, большая сила тяжести не нанесла ему никакого вреда.

Сорас отвела взгляд в сторону. Чем бы он ни занимался, это могло подождать. Сделав глубокий вдох и поморщившись от боли в груди, она потребовала:

– Системотехник, доложи об ущербе.

Затем, осознав, что перечисление поломок может занять несколько часов, она добавила:

– Постарайся быть кратким. Скажи о самом главном. Мигавшие индикаторы на командном пульте отвлекали внимание. Но они могли подождать.

– Дела не очень хорошие, капитан, – ответил системотехник.

Он потер ладонями глаза и покосился на экраны.

– Черт, у меня почти не осталось исправных систем. Декомпрессии нет, но мы жутко избиты.

Он ознакомил ее с количеством потерянных стабилизаторов, орудий и приемных антенн.

– Все пропало. Мы слепы, немы и глухи на один бок. Внешний и внутренний корпуса имеют структурную деформацию. Нагрузка на конструкции превысила допустимые нормы.

Он смущенно прочистил горло и продолжил:

– Мы потеряли маневренные сопла на дуге в тридцать градусов. Одна из дюз смята и вскоре сгорит. В чистом космосе мы можем набрать нормальную скорость, необходимую для входа в подпространство. Но это ни к чему не приведет. При отсутствии систем контроля нам не удастся рассчитать направление и точку выхода в реальное пространство. Даже сейчас при малой скорости наша навигация напоминает игру в пинбол.

Сорас выслушала его без комментариев, как будто он не подписывал им смертельный приговор. «При отсутствии систем контроля нам не удастся рассчитать направление и точку выхода в реальное пространство». Вход в подпространство был бесполезным без точного наведения корабля. Другими словами, «Планер» не мог улететь из системы Массива-5. Ему грозило уничтожение. Сорас знала, что Тэвернер не согласится отдать судно в человеческие руки. Он прикажет ей разрушить корабль. Если она откажется, амнион использует мутагены, спрятанные в фильтрах воздушных очистителей. И тогда ее команда превратится в чудовищ, которые выполнят приказы Майлса.

Однако Сорас услышала в рапорте системотехника слабый отголосок надежды. Прямо или косвенно ее молитвы находили отклик у могущественных сил Вселенной.

– Где мы? – спросила она у штурмана.

Женщина подняла голову.

– Трудно сказать, капитан. Данные Бекмана уже не соответствуют реальной конфигурации роя. Сингулярность внесла свои коррективы.

Она печально усмехнулась. Возможно, штурман тоже понимала толк в надежде.

– По моим предположениям, мы здесь.

Она вывела на один из экранов схему астероидного роя. «Планер» находился примерно в тридцати километрах от зоны черной дыры – довольно далеко от трассы, которую погибшая лаборатория определила для «Трубы».

– Я и пилот уже нашли путь в чистый космос. Он не такой просторный, как маршрут, предписанный станцией. Но выбирать не приходится.

Сорас кивнула.

– Что ты можешь сказать о «Трубе»? Или о других кораблях?

– Я пока не вижу признаков их существования, – ответила штурман. – Мне кажется, «Завтрак налегке» находился в центре сингулярности. Он стал первым, кого пожрала черная дыра. А «Труба» была рядом с ним. Если она уцелела, то лишь с Божьей помощью. Или она сотворила какое-то чудо.

Чатлейн улыбнулась штурману. Она не сомневалась, что женщина тоже лелеяла надежду. Ее усмешка подтвердила, что она на стороне капитана. Это был ответ, в котором нуждалась Сорас. Еще один ответ. Разве не достаточно?

Она молча осмотрела индикаторы, мигавшие на ее пульте. Большинство из них предупреждали об ожидаемых угрозах или об опасностях, которые она уже знала. Но один огонек удивил ее. Кто-то воспользовался воздушным шлюзом – причем шлюзом в трюм, который был пробит осколками Малого Танатоса. Черт! Это было бы безумием. Никто из ее людей не стал бы покидать гравитационные защитные устройства. Подобных ускорений и силы тяжести не вынес бы ни один человек. Да и кому понадобилось бы входить в пробитый трюм при таких экстремальных условиях?

Тем не менее индикатор безошибочно указывал на то, что кто-то открыл воздушный шлюз, воспользовался им и снова закрыл. Не запечатав! Согласно данным статуса, замок был не задействован.

Ерунда! Она не могла поверить этому. Наверное, какая-то неисправность. Слишком большие перегрузки, слишком много столкновений со скалами. Она видела и не такие причуды техники. Сигнал был ложным. К тому же Сорас следовало позаботиться о других проблемах. Ее силы и выдержка уже подходили к концу.

Встряхнув головой, она повернулась к Тэвернеру и спросила:

– Что будем делать дальше?

Он не смотрел на нее. Майлс принимал какую-то информацию. Тем не менее он быстро ответил на ее вопрос, словно мог выполнять по нескольку дел одновременно – словно амнион обладал божественной способностью совершать чудеса…