Хаос и Порядок

— Ладно, ладно не дуйся. Моя бабушка во время Второй Мировой попала в концлагерь в Равенсбрюке. Там она познакомилась с русскими заключенными Екатериной и Елизаветой, а когда в апреле 1945 года советские солдаты освобождали их, те были убиты охранниками. Над их могилами бабушка поклялась, что назовет своих дочерей в их честь. После войны она вернулась на родину — во Францию. Ей было всего 19 лет. Через год она вышла замуж и потом родила дочь — Элизабет. И меня назвала в честь второй подруги по несчастью. Она приняла православие сразу после возвращения в Тулузу. Бабушка всегда говорила, что это дань памяти тем, кто так и не дожил до Победы. Когда родилась моя мама, то ее сразу окрестили в православии. Тоже было со мной и с моим братом.

Марлини только протяжно помычал, выслушав рассказ Кет, и добавил:

— Никогда не подумал бы, что ты веришь. Мне казалось, ты достаточно скептичный человек.

— Скептичный. — Согласилась она. — Я многое не принимаю до тех пор, пока не увижу собственными глазами, и Бога в том числе. И ты не видел этот крестик, потому что я не часто его ношу. Это всего лишь символ, не более. Для меня он не несет сакрального значения. Хотя мой священник корит меня за это.

— Но ведь вера не в церкви, а в сердце? — Разумно предположил Питер.

— Ты говоришь как мой брат. — Ответила Кет и, в тоже время, в ее кармане зазвенел телефон. Она подняла трубку и посмотрела на дисплей. Легкая улыбка, мелькнувшая на лице, дала Марлини повод предположить, что звонил Майкл, а когда девушка заговорила, Питер только убедился в своем предположении.

— Да, Майкл. Привет. Да. Нет, все в порядке. Я еду в машине с Питером. Да. У нас полно работы. Я тебе говорила. Да. Угу. Угу. Когда ты вернешься? Что? Почему так долго? — Огорченный вид напарницы дал мужчине понять, что ее жених, видимо, задерживается в командировке. — Что? Да, конечно. Да. Я тебе перезвоню вечером. Да, пока. Пока. Целую. Я тоже. Пока.

— Что у Гордона много дел? — Спросил Марлини, когда она положила трубку.

— Да. Приходится продлить командировку еще на неделю. — Сожалея, подтвердила девушка.

— Тогда у нас будет время, чтобы заняться, — Марлини выдержал двусмысленную паузу, обратив на себя пытливый выжидательный взор напарницы. — Делом, агент Робинсон, делом. А Вы о чем подумали?

— О, Господи, Питер, не льсти себе! — Бросила она и отвернулась к окну, вызвав самодовольную ухмылку у партнера.

* * *

Надо отметить, что кабинет Марлини и Оливера, после того как в нем стала работать еще и Кетрин преобразился. Он, конечно, по-прежнему представлял собой типовую комнатушку двадцати-двадцати пяти метров со стандартной мебелью: тремя письменными столами, заваленными бумагами, компьютерами, несколькими шкафами, сейфом, диваном и проектором, свернутым и поставленным в углу. Но теперь, по крайней мере, в нем не витали клубы пыли, папки с делами не были разбросаны где попало, личные вещи лежали в строго отведенных для этого местах, да и сами Марлини и Уинстер проявляли стремление к организованности, хотя и удавалось им это с трудом.

Кетрин стояла у окна, оперевшись на узкий подоконник, и внимательно следила за напарником, передвигавшимся из угла в угол по кабинету. Алан предпочитал не вмешиваться и спокойно уселся на диване, закинув ногу на ногу.

— Скоро 17 марта, — бормотал Питер себе под нос.

— Квинтэссенция. День Святого Патрика. — Добавила Кет.

Хоулмз по-прежнему только перебрасывал взгляд с одного агента на другого, удивляясь тому, как они могут работать вместе. Вернее, как Кетрин хватает нервов терпеть этих двух агентов. Он находился с ними всего лишь второй день и уже сбился со счета сколько раз женщина припадочно закатывала глаза, мысленно посылая ко всем чертям и Питера, и Оливера, и их теории. Хотя надо отдать им должное — эти два раздолбая были покруче многих опытных агентов.

— Скорее всего, на этот день у преступника запланировано уже что-то грандиозное. — Предположил Питер.

— А Вы уверены, что все убийства связаны? — Уточнил Алан.

Кетрин и Питер настолько удивленно посмотрели на своего новоиспеченного напарника, что тот готов был провалиться на месте вместе с диваном, на котором сидел.

— По некоторым деталям я посмел сделать подобный вывод. — С надменной вежливостью проговорил агент. — Способ убийства — один и тот же. Все жертвы связаны между собой не какой-нибудь надуманной нитью, а ясно прослеживающимися фактами — они все входили в структуру неоязыческой друидистской церкви. Есть основания полагать, что убийца один и тот же человек. Его техника слишком детально проработана и разные люди не могли бы так доподлинно повторить ее.

— Но нет самого главного — мотива! — Отметил Алан.

И вот это замечание было как нельзя кстати. Мотив действительно был не совсем ясен. Вернее, предположений по этому поводу было несколько.

— У нас всего два варианта: убивают либо за принадлежность к друидизму, либо за отступление от него. — Словно оправдываясь, ответил Питер.

— Не слишком ли разнящиеся точки зрения? — Съехидничал Алан.