Хаос: отступление?

– Сенатор! – заявил он. – Я… я возражаю против такой… такой постановки вопроса. – Вы не имеете права заявлять, что мои клиенты лично… лично…

Все ждали. Время шло, но адвокат так и не произнес ни одного слова. Постояв немного, он сел.

– Директор Филипс, – продолжил сенатор, – отвечал за все действия Центра по контролю и профилактике заболеваний, когда были обнаружены первые зомби. Именно он представил президенту, как он полагал, необходимые рекомендации в первые дни Кризиса. В соответствии с ними и были образованы медицинские лагеря, эти тюрьмы для больных. А привело это к тому, что сотни тысяч здоровых людей погибли, поскольку директор Филипс не предупредил нас, насколько быстро может распространиться прионная инфекция.

Седовласый сенатор прокашлялся и, склонившись вперед, произнес:

– С другой стороны, именно мистер Уитмен предложил разделить города на две части. Окружить городские кварталы стеной и, таким образом, оставить миллионы американцев за пределами нормальной жизни.

– И спасти миллионы других, – сказал Уитмен, но из уст его вышел только шепот.

– Мнение комитета состоит в том, что вы оба ответственны за неизмеримые страдания и трудности, которые пережил американский народ вследствие ваших рекомендаций. Сегодня мы вынесем вам официальное обвинение, и это успокоит американский народ, принесет ему некоторое облегчение.

Все пять сенаторов смотрели на обвиняемых с нескрываемым презрением, с видом абсолютного превосходства. Как хотелось Уитмену бросить им в лицо слова проклятия!

Тем не менее, тишину прервал Филипс.

– Я хотел бы… – начал он слабым голосом.

Затем встал и начал вновь, уже громко:

– Я хотел бы высказаться!

– Говорите, директор! – сказал молодой сенатор.

– В свою защиту я могу сказать следующее, – проговорил он.

Уитмен недоумевал – стоит ли?

– Отмечу всего один момент, – продолжал Филипс.

Он посмотрел на стол перед собой и заявил:

– Это мистер Уитмен высказал мысль помечать контактеров татуировкой. Именно он и предложил их изолировать.

Уитмен был настолько шокирован, что не смог даже рассмеяться.

* * *

Солнце полировало поверхность шоссе – столь же чистую и безупречную, какой он помнил на дорогах своей юности. Шоссе тогда напоминали реки асфальта и бетона, ведшие именно туда, куда ему нужно было попасть. Говорите, что хотите, о мире до Кризиса, но строить они умели. И строили на века. Сейчас на протяжении целых миль он не видел ни выбоины, ни брошенного автомобиля.

Но ничто не может длиться века.

Уитмен почувствовал нечто. Некая опасность грозила ему и его спутникам. Но ощущение ее исходило не снаружи, а из глубин его существа. Некое подташнивание, похожее на голод, некая вибрация, которую он ощущал желудком. Вскоре он уже и слышал нечто, но это нечто, как ему казалось, исходит из двигателя его вэна.

И он думал так, пока в зеркале заднего обзора не увидел мотоциклистов.

– Вот они, – прошептала Грейс. – Опять едет за нами.