Хаос: отступление?

Это был грузовик, большой проржавевший монстр высотой в одиннадцать футов, с шестью лысыми шинами, которые, дымясь, мчали машину по асфальту. К решетке радиатора было прикреплено лезвие бульдозера, побитое и изогнутое после многих и многих столкновений.

Бульдозер врезался в вэн на скорости тридцать миль в час. Сделай он это долей секунды позже – он как масло рассек бы пассажирский салон, убив всех, кто там находился, в одно мгновение. Вместо этого он изуродовал двигатель, вырвал две передние шины и превратил лобовое стекло в ураган летящих стеклянных кинжалов.

Уитмена бросило вперед; ремень врезался ему в подмышечную впадину и так сдавил грудь, что он не мог дышать. Ему казалось, что его приподняли и бросили с высоты, а потом подвесили на ремне и швырнули в лицо тонны стекла, металла и пластика. Голова его ударилась о рулевое колесо, отскочила, и истошный крик почти разорвал его барабанные перепонки. Он ничего не видел и не чувствовал своего собственного тела.

Некоторое время он пребывал в полной темноте и полной тишине. Не мог ни двигаться, ни думать. Но мало-помалу мир начал вновь открываться его чувствам.

Первое, что он услышал, был крик Боба, доносившийся с заднего сиденья. Крик привел его в чувства. Пробудил. Уитмен огляделся, чтобы понять, где он и почему у него все так болит.

Прямо перед ним, там, где было лобовое стекло, он увидел изогнутое лезвие бульдозера, полностью вошедшее в то, что осталось от вэна. Дальше виднелась кабина грузовика. Его лобовое окно тоже пострадало, но было выбито не целиком. Из него, свесившись наружу по пояс, торчал водитель. Из головы его хлестала кровь; он был мертв.

Уитмен повернулся к Грейс, но ее нигде не было. Удар оторвал пассажирскую дверь, и через пролом Уитмену открылась посыпанная битым стеклом и искореженным металлом дорога. Но ни Грейс, ни того, что, может быть, от нее осталось, он не увидел.

Боб продолжал кричать.

Уитмен стал бороться с ремнем безопасности. Наконец, ему удалось ослабить его. Отстегнувшись, он распахнул дверь и, выбравшись наружу, встал на дорогу. Открыл боковую дверь и увидел Боба – тот не пострадал, но был до смерти напуган и смотрел на Уитмена дикими глазами.

Когда мальчик увидел взрослого, он перестал кричать, но Уитмен на этот раз услышал кое-что другое.

А именно – моторы приближающихся мотоциклов.

* * *

– Мистер Уитмен! Они хотят видеть вас, – сказала секретарша, улыбаясь.

Он знал – это недобрый знак. Он хотел встать, но обнаружил, что его колени словно замерзли и не слушаются хозяина. Хотя вряд ли они станут делать это здесь. Не рискнут беспокоить сенаторов грохотом выстрела. Нет. Они выведут его на поверхность.

– Лучше не заставлять их ждать, – сказала секретарша, чуть-чуть притушив улыбку.

* * *

Трудно дышать. Уитмен уверен, что сломал ребро или два. Поднять голову было нестерпимо больно. Он повернулся и увидел, что главарь байкеров мчится прямо на него, пригнувшись за рулем мотоцикла. Ждет, наверное, что Уитмен начнет стрелять.

Как все плохо! Уитмен и не подумал, чтобы поискать в обломках машины револьвер или дробовик. Теперь он стоял на дороге без оружия и ожидал смерти.

Быстрой смерть не будет. Байкер на скорости пронесся мимо Уитмена, и что-то тяжело ударило того по ногам. Уитмен упал. Ухватившись за бок машины, он попытался подняться, но бандит развернулся и вновь ударил его, на этот раз в бок. Уитмен ввалился в машину, почти накрыв собой Боба.

Кричит ли мальчишка или нет, он не понимал. Из-за грохота крови в ушах он не различал никаких звуков.

Но где же Грейс? Неужели они уже достали ее? Вытащили, всю в крови и без сознания, из кабины? Уитмен едва не выругался – его жизнь тоже висит на волоске! Нужно сосредоточиться и с умом использовать те возможности, которые у него остались.

Переведя дух, он вновь обрел способность слышать. Но лучше бы он оглох совсем. Мотор мотоцикла затих, и Уитмен услышал сзади тяжелые шаги. Обернулся и встретился взглядом с главарем бандитов, который уже занес молоток над головой Уитмена.

Уитмен рванулся вперед и ухватился за руку бандита, едва не наткнувшись грудью на оленьи рога. Байкер рванулся назад, и теперь, когда они стояли лицом к лицу и держали друг друга, Уитмен удивился, каким худым был этот тип, истощенный долгим недоеданием и жизнью под открытым небом. Он был жилист, но Уитмен одной только массой бросил его на землю и ударил, хотя причинил боль скорее себе, чем бандиту. Что-то резануло его в живот, и он упал на байкера сверху.