Хаос в школе Прескотт (ЛП)

Аарон отпускает Дона, и Оскар быстро связывает его. Следующее, что происходит — остальные вытаскивают Дона из окна.

— Какого хрена? — шепотом ругаюсь я, хватая Оскара за руку. То, как он смотрит на мою руку на ткани своего костюма, явно говорит о том, что я отпустила, и быстро. — Это, блять, то, что вы сделали со мной?

— Даже близко нет, считай это… одой.

Оскар освобождается от моей хватки, и от меня ждут, чтобы я последовала. Руки трясутся, я вся трясусь и вижу, как Оскар накидывает петлю на шею Дона.

Они хотят повесить его?! Прикидываю я, сердце колотится так быстро, что меня начинает тошнить. Прямо здесь, так просто? Я хочу сказать, что не буду винить их в убийстве, но ведь это чистой воды безумие.

— Дональд Ашер, — Вик присел на корточки рядом, выглядя так, словно владеет миром, вкушает жестокую реальность. — Знаешь ли ты, как оказался здесь?

— Я могу заплатить, — кривится Дон, его голос надломлен, слишком слаб и невероятно жалок, так что мне становится тошно. Поверить не могу, что в самом деле встречалась с этим парнем. Но я так отчаянно хотела сбежать от своей жизни, уйти как можно дальше от Аарона, что в тот момент это показалось мне хорошей идеей.

— Все, что захотите, просто назовите цену.

Виктор смеется, наводя страху, способного заполонить пространство аж до луны. Он протягивает руку и убирает темные волосы Дона со лба, насмехаясь.

— Думаешь, нам не плевать на деньги? — спрашивает Вик, склоняя голову, чтобы получше изучить свой объект, — думаешь это то, за чем мы гоняемся?

— Все любят свободу, — шепчет Дон, трясясь от ярости. Ветер поднимает едкий запах, и мне требуется всего минута, чтобы понять — он обмочился. Не то, чтобы я винила его в чем-то. Просто хочу сказать, что когда Хавок вытащили меня из постели посреди ночи, я не осталась мокрой. Видимо, меня таким не возьмёшь. — Деньги могут купить вам свободу. У меня есть наличка, она спрятана в сейфе. Если вы меня развяжете, мы вместе пойдем возьмём ее и тогда…

Виктор хватает Дона за волосы и дергает его голову назад, к тому времени Аарон уже заканчивает с узлами.

— Ты заставляешь меня усомниться в собственном интеллигенте, Дон, — произносит Вик, не сводя с него взгляд. — Мы здесь не ради денег. Все, что ты бы мог нам предложить, лишь скажет о том, как ты жалок. Ты бы не пострадал, а это самое главное, — он вздыхает, словно попытка объяснить ситуацию этому кретину выжала из него все соки.

Между тем, я вполне уверена, что одновременно переживаю паническую атаку, вызванную ПТСР, и наслаждаюсь шоу. Некое глубокое, немного колющее, чувство удовлетворения проходит через меня, и тогда я и понимаю, что я злая, по-настоящему злая, такая же злая, как и они все — мои бандиты, все парни Хавок вместе взятые.

Они испортили меня, изменили, сделали меня подобной им.

С трудом сглатываю, но не отвожу и не закрываю глаза.

— И ты действительно думаешь, что мы поведемся, на то, что ты так легко позволишь нам уйти? Нет, только такой монстр, как ты, знает, что как только появляется преимущество, нужно брать его.

На лице Вика загорается улыбка, но не та прекрасная. То, как сейчас выглядят его губы, заставляет меня усомниться в том, что буквально недавно он почти прожег дыру в моем сердце, наполняя своим теплом.

— Да как только мы свалим, ты натравишь на нас кучку личных охранников, — Вик потрепал его за щеку и поднялся. — Кроме того, ты слишком много знаешь. Думаешь, что сможешь уйти от этого?

— Какого черта? Я ничего не делал, — шепчет Дон, раскачиваясь, как гусеница в коконе, глаза не сводит с края крыши. В какой-то момент все услышат, чем мы тут занимаемся, толпа тут же соберётся. Но я продолжаю стоять на месте и делать вид, что доверяю парням. Они сотканы из жестокости, боли и мести, а все это переплетается в темноте, нависая над реальностью.

— Никогда не причинял никому боль? — уточняет Аарон, но слепой гнев в его голосе смущает меня. Когда Вик спокоен, крут и собран, от поведения моего бывшего создается впечатление, что ему не все равно. Если бы ему действительно было плевать, он бы не порвал со мной и не растворился в воздухе, ведь так? — В своей короткой, несчастной жизни, ты был никем иным, как чертовым ангелом? Ты дьявол, Дон, и помрешь ты, как сраная дворняжка.

— Кто бы говорил, — Дон последний раз плещет яростью, и Вик смеется.

— Развяжи веревку, — говорит он, и Оскар кивает, двинувшись с места, чтобы развязать фиолетовые узлы на запястьях и лодыжках Дона. Он ненадолго успокаивается, а потом понимает, что Вик попросил развязать одну веревку, а не все.

— Ты знал, что наш друг просто мастер во всех этих узлах? Он может связать их между собой так, что и следа не останется. И что забавно, так это то, что как только шумиха утихнет, никто и не вспомнит избалованного, богатого школьника, повесившегося на дереве под своим окном.