Хаос. Закон. Свобода. Беседы о смысла

Во-первых, сам акт творения подразумевает, что мы желанны Богу, и это сразу устанавливает между нами и Богом, создавшим нас, взаимоотношения. Бог не нуждался в том, чтобы иметь перед Собой других живых существ. И тем не менее Он Своей волей повелевает нам быть – и тем самым определяет не только нашу судьбу, но и, если можно так выразиться, Свою судьбу. Ведь любая тварь, призванная из «ничто» в бытие, становится вечным присутствием, спутником Божиим в вечности. Тот факт, что мы желанны Богу, чрезвычайно важен, ведь на него опирается наша безопасность, наша надежда, вся радость нашего бытия.

Мы появились не по стечению обстоятельств, не по чистой случайности, мы не необходимы Богу, Бог возжелал призвать нас в бытие, и уже в этом первичном, зачаточном состоянии это – отношения любви. Когда я говорю о «первичном» или «зачаточном» состоянии, я вовсе не подразумеваю, что любовь Бога к нам только зарождается, я имею в виду, что нам необходимо вырасти – из данности существования в реальность бытия, в таинство любви, которое превосходит просто общение с Богом и состоит в том, чтобы разделить Его жизнь, стать причастником Божественной природы. Поэтому в основе нашего существования лежит предложение со стороны Бога, предложение вечного сотрудничества и любви.

Связаны ли мы с Богом чем-то еще? Прежде всего хотелось бы заметить, что мы никак не связаны с Ним родством: наша природа не имеет корней в Боге, мы отличаемся сущностно. Мы Богу не необходимы, и акт творения, по Библии, есть творение из «ничего». Мне кажется, следует уделить словам «ничего», «ничто» больше внимания, чем это обыкновенно делается. Когда мы думаем о том, что есть «ничто», мы представляем себе, как правило, Бога, окруженного этим «ничто». Возможно, те из вас, кто богословски подкован, так не думают, но множество людей представляют себе Бога на троне, окруженного огромным пустым пространством, из которого по воле Божией появляются люди, предметы и прочее. Но это не «ничто», потому что Бог не восседает в центре пустоты, которая заселяется всевозможными предметами. «Ничто» не есть истончание бытия и материи до такой степени, которую невозможно воспринять, такое истончание – это не ничто, а пустота. А пустота – это не абсолютное, это относительное, условное отсутствие конкретности, плотности, присутствия, и сама по себе она уже есть как бы присутствие. Так вот, не из такого «ничто» мы были созданы. «Ничто», о котором говорится в Библии, – это радикальное отсутствие, когда всего сотворенного, что есть на свете, просто не было и не могло быть, если бы Бог не восхотел повелеть ему быть. До сотворения была полнота и целостность Божественного бытия, самодостаточная и всеохватная. Акт творения являет то, чего раньше не существовало и что не могло бы возникнуть само по себе. Это значит, что, с одной стороны, мы полностью зависимы от Бога, а с другой, как ни странно, мы от Него независимы. Вот это мне хотелось бы пояснить.

Бог не нуждается в нас, Он творит нас действием свободной воли и свободной любви. Благодаря этому мы обретаем конкретность, предметность и реальность. Если бы мы были необходимы Богу, будь мы даже очень драгоценными, мы были бы лишь жалкой тенью Его бытия. Если бы мы были некой эманацией Бога, даже самой славной, величие Бога намного превосходило бы нас, и самый наш свет был бы тенью. Если бы мы были связаны с Богом необходимостью или родством, мы были бы ничтожны по сравнению со своей первоосновой. Наше величие – ибо человек велик – вовсе не в том, чем мы являемся по природе. Оно – в Божией любви, которая призывает нас в бытие, которая потрясает и ошеломляет. Так же устроены и человеческие отношения. Человек обретает полноту жизни, полноту бытия, когда он любим.

* * *

В сравнении с Богом мы ничто, однако цена, которую придает нам Бог, – это жизнь, страдания, смерть Его Единородного Сына. Такова наша истинная ценность. Но эта ценность не следует из того, что мы собой представляем, она – в любви Божией к нам. Мы настолько ценны, Бог настолько возлюбил нас, что отдал Сына Своего Единородного на смерть, чтобы мир был спасен. И таким образом наше положение и абсолютно безопасно, и одновременно страшно непрочно.