Хаоспатрон

— Возня какая-то… — сказал Андрей. — Затвор щелкнул… хрип… еще… еще… удары… топот.

— Ушастый, — Прохор усмехнулся. — Я ничего не слышу. Купер, ты слышишь?

— Нет.

— А больше нечего слышать, — Андрей наконец перевел взгляд на товарищей, а затем на Люсю. — Стихло все. Можно не бежать.

Девушка встретилась с Луневым взглядом, и они замерли, играя в гляделки, как два школьника. Вот только в их молчаливой дуэли взглядов не было никакого соревновательного накала. И других понятных зрителям эмоций в их взглядах не читалось. Если бы такое было возможно, бойцы могли бы заподозрить, что эти двое мысленно беседуют. Но даже Купер, единственный из троицы зрителей, знакомый со словом «телепатия», не догадался применить этот термин к ситуации. Даже если предположить, что секретным хаоспатронам и неожиданно открывшейся способности Люси гипнотизировать окружающих не хватало для комплекта странности вроде телепатии — как говорится, бог троицу любит, — это предположение казалось очень уж фантастичным, слишком сказочным для вполне реальной ситуации.

— На тебя мое внушение не действует, — наконец негромко сказала Люся. — Ты поддался, обманул. Зачем ты замер?

— Услышал кое-что, вот и замер, — Андрей опять обернулся и поднял свой автомат к плечу. — Внимание! Рассредоточиться! К бою!

Группа тоже развернулась «кругом» и, насколько позволяли заросли, рассредоточилась слева и справа от тропы. На узкой дорожке остался только Лунев.

И еще тот, кто шел по тропе, быстро нагоняя разведгруппу.

— Отставить «к бою», — донеслась из зарослей негромкая команда. — Вояки! Становись в одну шеренгу.

— Товарищ майор! — на тропу выскочил Гаврилов.

Будь у Гаврилова хвост, он вилял бы им сейчас, как щенок при виде хозяина. У остальных настроение тоже поднялось, все-таки с майором они чувствовали себя спокойнее (пусть и обижались на него и подозревали во всех грехах), но так искренне и бурно, как Гаврилов, никто больше не радовался. Просто никто больше так не умел.

А еще, похоже, только Гаврилов на радостях не обратил внимания, что майор выглядит, мягко говоря, устрашающе. Фролов был одет в такой же плащ, как были у тех фарангов, на плече кроме автомата у него висел небольшой рюкзак, тоже явно трофейный, а в руках майор держал два американских «Ка-Бара», боевых ножа, полностью покрытых кровью. И плащ его был забрызган кровью. И лицо у Фролова было в мелкую красную крапинку.

Майор остановился и бросил ножи в землю с такой силой, что они вошли по самые рукоятки, затем сбросил рюкзак и оружие на тропинку, снял плащ и отстегнул от пояса флягу.

— Ну что, ребята-демократы, — майор обвел взглядом группу и протянул флягу Люсе. — Опять облажались? Полей.

Люся полила майору на руки, дождалась, когда он умоется, и достала из медицинской сумки марлю, чтобы Фролов вытерся. Все время, пока майор приводил себя в порядок, бойцы хранили молчание. Да и что им было ответить?

— Не их вина, — негромко проронила Люся. — Несчастный случай. Чистильщики стреляли в людей.

— Уроды, — Фролов вытерся и покачал головой. — Совсем страх потеряли. Ничего, дойдем, разберемся. Третий рубеж активен?

— Пока ничего не видели.

— Хорошо, — майор строго посмотрел на притихших морпехов. — Дальше иду с вами, иначе до объекта только мы с Люсей доберемся, — Фролов поморщился и сплюнул. — Бандерлоги.

— Чего тогда брали нас с собой? — обиженно проронил Прохоров.

— Не вы, — Фролов снова поморщился, затем смерил сержанта взглядом и бросил ему трофейный рюкзак. — Держи. Головой отвечаешь.

— Есть, — Прохор взвесил в руке трофей. — Маленький, а тяжелый. Что в нем, кирпичи?

— Патроны, — Фролов жестом подозвал Лунева. — Андрей, останешься здесь. Подежуришь недолго… минут пятнадцать. Потом пойдешь по нашим следам. Помнишь, как я тебя учил?

— Да, — Андрей сглотнул вязкую слюну и кивнул.

— Справишься? — Фролов заглянул ему в глаза.

— Так точно. — Голос Лунева немного дрогнул, и он откашлялся, делая вид, что у него запершило в горле.

Фролов на секунду задумался, а затем снял трофейный плащ и отдал Андрею.

— Хорошая броня, новейшая разработка, выручит, если что.

— Это я видел, — Андрей кивнул. — Пули не пробивают, но от контузии не спасет.

— Вот именно. Так что броня броней, а на рожон не лезь. Просто замаскируйся, как я тебя учил, и посиди тут в секрете. Не будет погони, топай за нами. Будет — посчитай, сколько у противника штыков, и уходи к реке, строго на восток. Через час там будут наши, доложишь Боброву о численности противника. Пусть идет другой тропой.

— Есть, понял, — Лунев снова кивнул. — Противник не кхмеры? Фаранги?

— Кто?

— Ну, белые, европейцы. Которые на реке нас обстреляли… Серегу грохнули… с кого вы эту броню сняли. Один даже русский.

— Это да, европейцы, — Фролов хмыкнул. — И кое-кто даже русский. Все правильно. Но ты не угадал. Сейчас не они нас интересуют.

— А кто?

— Увидишь — поймешь. Я говорил, если помнишь, тут много кто круги нарезает. И все на объект нацелены. Ну, все, Андрей, ни пуха.

— Разрешите вопрос напоследок.

— Никаких последков, — Фролов погрозил Андрею пальцем. — Крайний вопрос. Задавай.