Хаоспатрон

— Заметано, Хранитель, — сказал Наблюдатель. — Хороший ход. Пусть Отступник понервничает. Впрочем, вряд ли он будет нервничать. Ему и без того найдется чем заняться. Военные наконец-то засомневались, что разгром лаборатории — дело наших рук. Теперь в разработку попал и Отступник со своими чистильщиками.

— Хорошая новость.

— В целом да, но… кого военные найдут раньше — нас или Отступника, — вот в чем вопрос.

— Как раз не вопрос, коллега, — уверенно заявил Хранитель. — Сомнения у контрразведки возникли неспроста. Это я подкинул им информацию для размышлений.

— Надеюсь, без подробностей?

— Какой смысл терять время, расписывая подробности? Я поступил проще. Отправил контрразведчикам фото Отступника.

— И что? Как эти ребята поняли, кто перед ними и каким образом он связан с происшествием? На записях из лаборатории засветился ты, а не Отступник.

— Есть в контрразведке кое-кто знающий и меня, и Отступника по прежним делам. Помнишь кавказскую историю, когда я оставил Отступнику шрам на лице? Офицер, который при этом присутствовал, теперь служит здесь, и он в курсе почти всей истории нашего с Отступником противостояния, начиная с Кампучии. Думаю, увидев оба снимка почти одновременно, он сразу понял, о чем идет речь. Собственно, на это я и рассчитывал.

Кампучия (Камбоджа), 29 февраля 1984 года

И снова, оставшись один на один с джунглями, Андрей почувствовал себя неуютно, поскольку вновь ощутил чей-то пристальный взгляд. Теперь он почти не сомневался, что это не фантазия, а настоящий взгляд кого-то постороннего. Вот только Лунев никак не мог понять, где прячется этот посторонний. А еще было непонятно, как он успевает повсюду за группой, как ему удается прятаться настолько качественно, что его до сих пор не засек даже Фролов, и почему он так люто ненавидит Лунева? Где и когда Андрей перешел ему дорогу, чем его обидел, да еще настолько серьезно, что этот загадочный незнакомец определенно готов порвать Лунева в лоскуты? Наконец, почему до сих пор не порвал? Чего ждет? Удобного момента?

Андрей уже не впервые остался один, в прошлый раз вообще полз под пулями, чем не подходящий момент? Один выстрел — и готово, причем все шито-крыто, шальная пуля, взятки гладки. Но странный наблюдатель лишь следил, посылая в сторону Лунева потоки отрицательных флюидов. Просто как дух какой-то, привидение кладбищенское. Придушило бы врага, да нечем ухватить его за горло. Вот и остается ему горемычному лишь злиться на клиента и пугать его по мере возможности.

Лунев надел трофейный плащ, с минуту постоял, озираясь и прислушиваясь, а затем сошел с тропы и занялся практической отработкой навыков маскировки, полученных от майора Фролова в процессе тренировок неподалеку от полевого лагеря. Поначалу получалось не очень, мешала нервная дрожь в руках, но с первым потом испарилась и нервозность, а когда секретная лежка была наконец оборудована, Лунева охватило олимпийское спокойствие.

Сделал он все, как Фролов учил, поэтому результат его вполне устроил, да и «злой дух» вроде бы угомонился и больше не сверлил затылок недобрым взглядом, так что причин нервничать не осталось. Даже когда Лунев увидел преследователей и понял, что первый вариант — посидеть четверть часа в кустах и догнать группу — не реализуется, нервы не дрогнули. Андрей лишь переместил указательный палец со скобы на спусковой крючок и принялся считать, для верности беззвучно шевеля губами, крадущихся мимо бойцов противника.

По тропе действительно шли не фаранги и не кхмеры. Но при этом выглядели незнакомцы, как первые — почти все европейской внешности (за исключением семерых негров), а одеты были, как вторые, в какие-то робы защитной раскраски и без опознавательных знаков. Принципиально и от первых, и от вторых эти третьи отличались нестандартным вооружением. Ни одного «калаша» или «М-16» Андрей не увидел. Незнакомцы держали в руках нечто странное: короткие штурмовые винтовки с магазинами, торчащими позади рукояток со спусковым крючком. Но хуже всего было то, что странных незнакомцев в безликой униформе, увешанных необычным, будто бы из фантастических фильмов оружием и крадущихся так ловко и бесшумно, что не докопался бы даже придирчивый Фролов, оказалось очень много. Слишком много не только для поредевшей разведгруппы, но даже для всего отряда Боброва. А ведь кроме численности имела значение и огневая мощь боевой группы незнакомцев. Помимо личного стрелкового оружия, каждый второй тащил на горбу либо пулемет, либо цинки с патронами, либо гранатометы: все до одного — советские «РПГ-7». Это странное сочетание: родные гранатометы и диковинные автоматы с магазинами в прикладах, почему-то настолько удивило Андрея, что он едва не сбился со счета.