Характер победителя

Абашидзе стряхнул с себя оцепенение. Толкнув Артемова в спину, он навалился на него всем телом. Потянулся к пистолету. Взведя курок, прохрипел в ухо полковника:

– Вот и все.

Он приставил ствол к его голове, отстраняясь, чтобы кровь не брызнула ему в лицо. Но в последний момент передумал стрелять, заметив наручники на левой руке Артемова. Он приподнялся, надавил коленом на больную ногу полковника и набросил свободное кольцо наручника на поручень мостков.

– Может, ты еще и пригодишься, – выговорил он.

Его настрой поменялся с первыми же выстрелами снайпера. А вот сейчас прозвучал третий...

* * *

Слишком мала цель. Слишком велико желание не промахнуться. Слишком много поставлено на карту. Слишком много зависит от точного попадания. Это все равно что попасть из рогатки ключом в замочную скважину.

Сергей прицелился в третий раз. Выстрелил.

Пуля пошла точно по проложенной им траектории. Когда сдетонировал дополнительный заряд, а за ним основной, когда вслед за огнем до него долетел грохот разорвавшейся мины, он похвалил себя: «Отличная баллистика».

Все, что летает, в конце концов опускается на землю.

В воздухе свистели осколки, поражая всех, кто находился в эпицентре взрыва. Они догнали машину с Шавхелишвили и высадили в ней заднее стекло, осыпавшееся в салон. Мины взрывались одна за другой, все наращивая темп. Они выбрасывали в небо языки пламени и клубы дыма.

Сергей поймал в прицел Абашидзе в тот момент, когда он поднимался на ноги. Выстрел. Пуля попала Абашидзе в левую половину груди, и он упал как подкошенный. В оптику Сергей разглядел Артемова. Главное – он жив.

Разглядеть сквозь огонь и дым машину Шавхелишвили было невозможно.

* * *

Тело Абашидзе перевалилось через перила и скатилось по камням. Артемову удалось удержать его за рукав. Прилагая нечеловеческие усилия, рискуя оставить прикованную наручниками руку на перилах, он подтягивал отяжелевшее тело Абашидзе к себе. Над ним свистели осколки, рикошетом отскакивали от камней, и Артемову пришлось вытянуться в струнку на мостках. Он походил на Нео из «Матрицы», уклоняющегося от пуль. И для Артемова время тоже остановилось. Он подбадривал себя криками, ломал ногти, таща к себе Абашидзе. Но вот его рука ткнулась в холодную рамку пистолета. Он разжал пальцы трупа и забрал у него пистолет. Передернул затвор в тот момент, когда из-за охваченного огнем базара к амфитеатру рванул грузинский солдат. Артемов выстрелил в него. Пуля пробила солдату рукав куртки, и он, бросившись под защиту каменного лотка, открыл ответный огонь из автомата. Пули ударили в мертвое тело Абашидзе. Артемов громко вскрикнул и лихорадочно бросил под нос: «Ну, ловись рыбка большая и маленькая». Он лежал навзничь, но в любой миг был готов выстрелить.

Солдат дал в его сторону еще одну очередь. Его попытку выйти из-за укрытия и подобраться к Артемову пресек Марковцев. Он выстрелил, и пуля выбила над головой противника кусок камня.

Сергей думал о хорошем – Артемов только ранен. Пусть даже снова в ногу. Кричит – значит, жив.

Он только на мгновение переключился на товарища и снова сосредоточился на автоматчике. Выстрелил еще раз в надежде на ответный огонь. Тот сместился в сторону, уходя с линии огня снайпера.

Артемов дождался благоприятного момента. Солдат показался из-за укрытия наполовину, и он выстрелил, тщательно прицелившись. Пуля попала ему под левую ключицу, и он повалился на бок. Марку стала видна его голова, и он нажал на спусковой крючок не задумываясь.

«Вот так мы это делаем», – прокомментировал на этот раз Артемов.

Он снова вступил в бой – прикованный одной рукой к перилам, раненный в ногу. Он остановил еще одного солдата и дал Марку довершить эту огневую связку. И – патроны у него кончились. Артемов выругался и потянулся к кобуре Абашидзе. Но его тело вдруг поползло по камням вниз. И пистолет, который Артемов положил рядом, тоже скакнул по камням.

Марк ушел с башенки-колокольни, где уже не чувствовал себя в безопасности, и занял позицию у окна церквушки. Кто-то из спецназовцев Абашидзе стрелял на слух, по наитию. Пули влетали в проем этого старинного эркера и выбивали куски кирпича в стене и потолке храма.

Дым стал рассеиваться. Пыль быстро осела. Теперь Марк смог оценить последствия взрыва мин. Он насчитал пять трупов солдат. Еще двух они уложили с Артемовым. Одного Марковцев свалил самостоятельно. Из автомата огрызался только один. А где десятый? Десятый – это командир подразделения Абашидзе, расставил все точки Марковцев.

* * *

Шавхелишвили не мог отказаться от своих планов. Он жалел о своем труде как об упущенных возможностях. В его представлении – он воскрешал майора Телешевского, «еврогрузина» Данию и никчемного водителя, министра обороны, его жену, охранников. Но – хоронил свой труд. Он работал на перспективу, и вот она пропала, как будто он сам умер. Джемал не мог этого допустить. Он бился и за свою жизнь, и за свой труд, который ставил на одну доску со своим существованием. Иначе нельзя. Он высоко ставил свои ценности.