Характеристика

В общем, Палиев был убежден, что увидит свое имя в списках, и после смены зашагал в приподнятом настроении к райсовету.

Придя на место, он обнаружил многосотенную толпу, изнывающую в ожидании часа три, и, послушав, что народ обсуждал, выяснил, что списки-то вывесят не настоящие, а предварительные, а вот через месяц станут известны окончательные. Палиев растревожился, но обрел успокоение в лице рядом стоявшего гражданина:

— Да по мне разик углядеть себя в предварительных, а там пускай попробуют меня вычеркнуть, — изрек он во всеуслышание, в ответ кто засмеялся, кто завел разговор, что и окончательные списки вилами на воде писаны.

— Знаю я случай, — подал голос какой-то толстяк, — вручили одному ключи от квартиры, подлетает он на радостях к двери, отпирает, глядь, а туда кто-то вселился…

— А было дело — распределили квартиры в несуществующем доме, — этот бодрячок явно считал себя человеком остроумным, но у людей защемило сердца.

— Это как же? — В голосе до срока увядшей женщины звенели слезинки.

— Да так, — протянул бодрячок, — издали приказ о заселении дома номер восемьсот три, добрались новоселы до микрорайона, а там всего тридцать два дома, это вам как? Суд потом был, скандалы, — подытожил он, но первый вступивший в обмен случаями гражданин опять заговорил и разрядил напряженную обстановку:

— Выдали бы мне ордер… А я разберусь, как это нету моего дома, — пообещал он непонятно кому. И пошли обычные в таких ситуациях разговоры: кто где живет, как губит здоровье сырость… Но подавляющее большинство собравшихся людей дожидались молча, и, разумеется, Палиев: говори, не говори — решаешь не ты. Вдруг Иван вспомнил, что сегодня не пообедал, заскочил в ближайшую кондитерскую, пожевал, размачивая бозой, баничку самое малое недельной давности, а когда возвратился к исполкому, списки уже вывесили и под ними шумел людской водоворот. Бывалые очередники прихватили карманные фонарики — смеркалось — и так искали свои имена в списках. Испустив радостный вопль, какой-то мужчина бросился целовать один из листков.

— Я есть, я в списке! — орал он дико и чуть не полез в драку с мужчиной, по всей видимости, в списке отсутствовавшим.

— Чего разорался, — процедил тот сквозь зубы счастливчику, — чего, отвечай? — взвизгнул он и цепко хватанул его за лацканы пиджака. Еле-еле их растащили. — Меня-то нет, а он верещит, — злобно прошипел нападавший, сплюнул и ушел. Палиев прикинул, что смысла нет толкаться перед списками, проверить можно и с утра, и отправился домой. Но, дойдя до трамвайной остановки, передумал, покрутился у газетного киоска, выкурил подряд две сигареты и, вернувшись, ввинтился в толпу. «Нет уж, столько ждать и сейчас, когда вот они, списки, я в них попал, это на сто процентов, и не прочитать свою фамилию?» — рассудил Палиев и через полчаса протиснулся к ним, вычитал до буковки — с однокомнатных до трехкомнатных — и глазам своим не поверил. Иван Иванов Палиев вообще нигде не фигурировал. «Быть не может», — повторял про себя Иван, во второй раз расчищая себе локтями дорогу к спискам, спустя еще полчаса он установил, что его фамилия отсутствует даже в резерве. «Чертовщина какая-то», — подумал Палиев и представил, что терпеть еще год, — белый свет померк для него, но факт оставался фактом. Как сомнамбула, побрел он от разволнованной толпы и удрученно опустился на скамейку в скверике напротив исполкома…

IV

Можем представить, какая буря разразилась у Палиевых, когда Иван, придя, сообщил жене, что их в списках нет.

— Ты читал внимательно? — Илиана была сражена.

— Строчку за строчкой, — отвечал убитым голосом муж.

— И даже на покупку комнаты нас нет?

— Ни на комнату, ни на квартиру, — вздохнул он. И тут его супруга одним махом грохнула об пол две тарелки, чего в их семейной жизни не было. Это его-то жена, мудрая женщина — если только ее не распалять.

— Это чудовищно, ребенок в нашей развалюхе простудится, — прокричала она Ивану в лицо.

— Ведь все было тип-топ…

— Завтра же пойдешь по всем инстанциям. Потребуется — и до ЦК, но жилье мы с тобой получить должны, — она поуспокоилась, Палиев же до того отчаялся, что лишь махнул рукой, и Илиану будто бесы обуяли. — Если не ты, то я пойду, завтра же, с малышкой, — объявила она жестко.

— «Пойду»… и что? — пожал он плечами. Заплакала девочка, пришлось укрыться в кухоньке, Иван пристроился на диванишке, закурил, и тут со двора кто-то настойчиво стал его звать.

С неохотой поднявшись, Иван выбрался на лестницу.

— Кто там? — К своему великому удивлению, он разглядел внизу Пецу. — Поднимайся, — кисло позвал он, однако у гостя явно не было такого намерения.

— Хочу с тобой по одному делу переговорить, только не у вас, — таинственно выложил Пеца, Палиев накинул пальто и спустился. Так он и не смог успокоить жену, исступленно баюкавшую дочку. Тут что ни скажи — все слова были бы пустым звуком.

— Давай махнем на «облако».

— А-а, все едино, — рука Ивана бессильно упала.

Они шли рядом. Неожиданно Палиев спохватился, памятуя о вчерашнем разговоре:

— Если ты опять с характеристикой, я ее писать не стану, и вопрос закрыт.