Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ)

Гермионе нравилась эта библиотека. Нравился этот безумный дом. Но больше всего ей нравился тот факт, что в доме Харальда можно было безнаказанно колдовать. Запрет на волшебство был непреложен, ибо малолетние колдуны могли наделать таких делов, что потом спецкоманды обливейторов Министерства запарились бы стирать память очевидцам.

Но в семьях волшебников с этим было попроще – Министерство вело надзор не за конкретными людьми, а за территорией, где проживали волшебники. Так что если дома активно колдовали взрослые маги, на фоне их волшбы мелкие чары детей было практически невозможно отследить. Если только разворачивать более редкую следящую сеть и накладывать сигнализирующие метки напрямую на волшебные палочки.

Правда, Виктор Норд магом официально не считался. И чары в его доме с большой вероятностью ему принадлежать не могли, что автоматически влекло за собой расследование. Но каким-то образом аврор то ли смог скинуть следящий поводок со своего жилища, то ли замаскировать всю творимую в нём волшбу настолько хитро, что колдовать можно было абсолютно спокойно.

Если честно, то за месяц с лишним Гермиона уже чуть ли не на стенку лезла от невозможности колдовать. "Магия – мощнейший наркотик", – ухмылялся Харальд. – "Круче него только еда, вода и воздух."

Так что визиту к Поттеру она была не просто рада, а ОЧЕНЬ рада. Ну, и проведать этого непутёвого шалопая тоже было нелишним – если не она, так кто же присмотрит за этим оболтусом?!..

***

Гермиона осторожно спускалась по лестнице со второго этажа на первый, каждый раз морщась, когда ступени под её шагами начинали жалобно скрипеть. С некоторым трудом ориентируясь в тускло-жёлтом свете включаемых после полуночи "дежурных" ламп освещения, девочка старалась идти как можно ближе к середине лестницы – по узкой чёрно-красной ковровой дорожке.

Что лишний раз шататься ночью по дому Харальда крайне чревато – знали уже все. Томас с Финиганом три дня пытались стереть со своих лиц пятна ядовито-зелёной, светящейся в темноте краски, которой их пометили при попытке взлома холодильника. Невилл умудрился как-то активировать сигнальную сирену, а близнецы пару часов провисели в паутине, которой их опутало во время проникновения во вторую лабораторию, числящуюся лично за Нордом.

Ночью даже поход в туалет или на кухню за стаканом воды становился нетривиальным приключением. И ведь это ещё была, по утверждению Харальда, самая безобидная из линий обороны его дома!..

Теперь становилось понятно спокойствие Поттера в любых, даже самых экстремальных ситуациях. Если честно, то Гермиона терялась в догадках, как вообще можно было расти ребёнку в таких условиях. Не дом, а сплошная полоса препятствий…

Впрочем, может быть, это и было опасно и неправильно, но зато так здорово!..

Правильная и дисциплинированная Грейнджер признаваться в этом не хотела, но всё-таки признавалась. Одна из тех вещей в Поттере, которая вызывала у неё смешанные чувства, было то, что Харальд очень не любил врать. Он мог что-то умолчать или утаить, но в серьёзных вещах, типа своего отношения к дисциплине и собственных знаний был всегда честен.

– Не спится, Гермиона?

Несколько задумавшаяся девочка едва не подпрыгнула на месте, когда, спустившись в холл, услышала чей-то подозрительно знакомый голос позади себя.

– Ты меня напугал! – возмутилась Грейнджер, сразу же принимая максимально укоряющую позу. Брови грозно сведены, руки скрещены на груди, взгляд суров и не обещает виновному ни капельки снисхождения.

– Ой, простите, простите! – в притворном ужасе запричитал мальчик, поправляя закреплённый на лбу фонарь. – Простите, что я настолько кровожадный и беспощадный, и вызываю такой ужас у юных леди своими беспримерными злодеяниями…

– Не паясничай, Харальд. Лучше скажи почему ты не спишь посреди ночи, да ещё… Господи, Харальд, что это?!

– А вот встречный вопрос, Гермиона – почему ты сама не спишь посреди ночи?

– Не увиливай от ответа, Поттер, – засопела Грейнджер. – Какого дьявола ты чертишь под лестницей пентаграмму?!

Юный волшебник с напускным удивлением посмотрел сначала на здоровенный кусок белого мела у себя в руке, потом на недочерченную пятилучевую звезду в круге, а сам в это время попытался тихонько отодвинуть в тень клетку с парой лабораторных мышей.

– Какого дьявола, говоришь? – облизнулся Харальд, сверкнув глазами. – Так нынче же полнолуууние…

– Не смешно. Сатана?.. Скорее я поверю, что ты попытаешься вызвать дух Альфреда Нобеля и узнать у него секрет динамита.

– Не, динамит – это слишком опасно. Я предпочитаю АСДТ – аммиачную селитру смешанную с дизельным топливом. Террористы и городские герильяс во всём мире одобряют…

– Может хватит уже? – разозлилась Грейнджер.

– Гермиона, – вздохнул Поттер, вновь на краткий миг сбрасывая свою извечную маску шута. – Скажи, ты видишь сны?

– Да причём тут!..

– Да или нет?

– Ррр! Конечно, да! Что дальше?

– А то, что мне часто снятся очень и очень любопытные вещи… Которые я пытаюсь сходу сделать, чтобы после не забыть.

– Правда? – удивлённо произнесла девочка.

– Конечно.